Уродливо твое лицо — как можешь ты быть супругой моей? Вчера я пожалел тебя, сегодня уж нет к тебе любви. Прости! Ты видишь — постоянства в текучей этой жизни нет. Увы, какое обещанье несокрушимо для измены?!
Произнеся его, он воскликнул: «Ах, ну и поймал ты меня на удочку!»
Невестка ничего не понимала. Мын Гунвэй обратился к ней: «Дело в том, что это было «стихотворение сокровенных окончаний».
«Что это такое?» — спросила невестка.
«Это стихотворение, в котором последние иероглифы каждой строки составляют отдельную строку.[84] Здесь такая фраза: «Моей любви нет измены».
Теперь оставалось только, чтобы Хуан Чжэнъин успокоила рассерженную невестку. Она почтительно заговорила с ней, указала на свою духовную близость с Чжугэ Ляном и закончила: «Он применил стратагему «Обманув небо, переплыть море». О почтенная невестка! Смиритесь, пожалуйста, с происшедшим и не препятствуйте нам!»
И так, искренними мольбами, Чжугэ Лян и его супруга в конце концов смягчили невестку.
Эту историю я заимствовал из вышедшего в китайском Театральном издательстве альбома «Чжугэ Лян чжао цзинь» (Чжугэ Лян на смотринах. Пекин, 1985). Современный, созданный Чжао Куйхуа текст, конечно, ни в коей мере не свободен от упреков историков. Однако писатель и государственный деятель Тао Цзунъи в своем двадцатитомном труде (основанном на более чем шестистах ныне частично утерянных книгах) «Стена письмен», в разделе «Сообщения о Сянъяне» (ныне округ в провинции Хубэй, на западе которого находятся горы Лунчжун), пишет о помолвке Чжугэ Ляна с дочерью Хуана. Уродливость ее Тао Цзунъи описывает, указывая на ее «желтые волосы и темную кожу». Кроме того, он упоминает, что люди насмехались над девушкой и над ее свадьбой с Чжугэ Ляном. Каким образом Чжугэ Лян применил Стратагему № 1 (понимаемую в широком смысле)? В стихотворении, которое читали все действующие лица, он ухитрился одновременно передать два диаметрально противоположных утверждения: что он разрывает помолвку и что он настаивает на ее сохранении. Только хитроумная невеста поняла второй смысл и начала с того дня вместе с Чжугэ Ляном (который после разрыва помолвки стал часто выезжать из дому — конечно, не только чтобы повидаться с другими кандидатками) готовиться к свадьбе. В то время как Чжугэ Лян без помехи занимался воплощением своих брачных планов, невестка и друг пребывали в убеждении, что он следует их желаниям. Таким образом, женитьба Чжугэ Ляна на некрасивой девушке, то есть как раз то, чего они хотели избежать, произошла, так и не вызвав заранее никаких подозрений. И так Чжугэ Лян, «обманув небо» — свое ближайшее окружение, — «преодолел море», то есть без помех переждал критическое время до самой свадьбы. Когда он наконец прибыл к назначенной им самим брачной пристани, невестка перед лицом свершившегося факта не смогла уже не сохранить хорошую мину при нежелательном для нее повороте игры.
1.5. Упражнения в стрельбе перед городскими воротами
В еще более древние времена произошла следующая история, которая в обеих вышеуказанных публикациях о 36 стратагемах приводится как демонстрирующая применение Стратагемы № 1.
Однажды один из находившихся в ведении Кун Жуна (153–208) городов осадили враги. Как устоять без помощи извне? Средство нашел некий Тай Шицы. На следующий же день он в сопровождении еще троих всадников выехал за ворота осажденного города. Расположившиеся лагерем на некотором удалении вражеские воины с удивлением наблюдали за этой прогулкой. Тай Шицы спешился, установил у городской стены мишень и стал вместе со своими людьми упражняться в стрельбе. Когда они расстреляли все стрелы, все четверо сели на коней и вернулись в город. На следующий день все повторилось. Во вражеском лагере некоторые воины поднялись взглянуть на выезд, но остальные продолжали лежать и даже не повернулись в ту сторону. То же происходило и на третий день, причем уже ни один из вражеских воинов не счел упражнения в стрельбе достойными внимания. Наконец, на четвертый день Тай Шицы посреди этого занятия вдруг вскочил в седло, сильно ударил коня хлыстом и как стрела промчался сквозь кольцо врагов, увозя с собой донесение с просьбой о помощи. Когда враги опомнились и бросились вслед, он был уже за горами.
Пятая история, поясняющая Стратагему № 1, приведена в «Саньшилю цзи синь бянь» (36 стратагем в современной обработке. Изд. 5-е. Пекин, 1987).
1.6. Передислокация войск суйским военачальником Хэ Жоби
В 589 г. династия Суй решила захватить лежащий к югу от реки Янцзы город Чэн. Перед выступлением суйский военачальник Хэ Жоби трижды предпринимал перемещения и концентрацию войск. На третий раз чэнцы настолько потеряли бдительность, что внезапная атака суйцев почти не встретила сопротивления и увенчалась полным успехом.
1.7. Сущность стратагемы и пестрая шелуха красноречия
В объяснительной притче «В доме над морем» (имеется в виду первая, более старая, версия) императора уверили, что дорога ведет в дом, в то время как она вела к совершенно иной цели — на борт корабля. В истории «Упражнения в стрельбе перед городскими воротами» перед вражескими воинами разыгрывалась безобидная тренировка, усыпившая их бдительность и позволившая прорваться через окружение, чтобы предупредить союзников.
Если очистить Стратагему № 1 от пестрой шелухи ее образного языкового выражения, выходит наружу ее общее значение: маскировка цели, пути или направления. Настоящий путь оказывается совсем другим, в отдельных случаях противоположным предполагаемому.
В свете Стратагемы № 1 в Китае до сих пор принято излагать различные внутри- и внешнеполитические события.
1.8. Размахивая красным знаменем, выступать против красного знамени
В частности, в сокрытии истинной цели с помощью отвлекающей маскировки обвинялся Линь Бяо в следующей формулировке:
«Ни на минуту не выпуская из рук цитатника Мао, постоянно возглашая Мао славу, в глаза он говорит красиво, исподтишка же кует планы убийства».
Когда в середине 70-х годов в немилость впал Дэн Сяопин, ему приписывали использование Стратагемы № 1 — затемнения истинного курса (и это обвинение до сих пор не снято). В тогдашней газетной кампании можно было прочесть, например, такое:
«Чтобы воплотить свою ревизионистскую программу, Дэн Сяопин сфабриковал три лживых документа: «Об общей программе совместной работы партии и всего народа», «Некоторые проблемы научной и технической работы» и «Некоторые вопросы ускорения промышленного развития». Общий знаменатель всей этой сорной травы — множество цитат из произведений революционных классиков… Это типичное свойство того рода авторов, которые на словах демонстрируют свое знание марксизма, на деле же отреклись от него».
Согласно китайской прессе, сокрытие истинной цели (а именно политики, служащей удовлетворению личных амбиций) являлось основным приемом в деятельности «банды четырех». Тогдашний председатель Коммунистической партии Китая Хуа Го-фэн так охарактеризовал их в правительственном сообщении от 26 февраля 1978 г.:
«Банда четырех — это клика… двурушников самого низкого пошиба, которые умеют ловко маскироваться. Они постоянно размахивают красным знаменем в битве против красного знамени, выставляют над собой боевые стяги борьбы с реставрацией капитализма, чтобы реставрировать капитализм, и громко провозглашают антиревизионистские лозунги, чтобы отвлечь внимание от своей ревизионистской деятельности. Их «революционное» поведение должно было скрывать под собой их истинную сущность».
То, что прежде оценивалось как доказательство ревностной преданности Мао, после их падения виделось уже в свете Стратагемы № 1. Не вызывавшие некогда никакого сомнения поступки и высказывания теперь казались чистым маневром, направленным на сокрытие настоящей линии, антисоциалистической. Газеты «Жэньминь жибао» и «Гуанмин жибао» эксплицитно указывали на Стратагему № 1. Чаще, однако, китайские средства массовой информации применяли цветистые описания этой стратагемы в современном духе, вроде «Носить красные шапки, но иметь черное сердце» или уже упоминавшегося «Размахивая красным знаменем, выступать против красного знамени».