– Правильно, Сир.
– Я правильно понял, что вы собираетесь вытеснить Византию из Малой Азии, и вам нужен надёжный тыл?
– Правильно, Сир.
– На сколько вы хотите продлить договор?
– Ещё на два года, Сир.
– Такое возможно, – кивнул Ричард. – Но вы же понимаете, что просто так мы всё это время сидеть не будем. Вы хотите вытеснить Византию из Малой Азии, а мы Багдадский халифат из Месопотамии. Вас не смущает такой размен. Они ведь ваши соплеменники.
– Мы предполагали, что вас заинтересует халифат, и я получил указание согласиться на такой размен. Они наши соплеменники, но уже давно не родичи. Мы с ними не раз воевали.
– Мы тоже часто воюем между собой, пока нет внешней угрозы, но как только она появляется, вчерашние враги объединяются.
– Мой султан не станет оказывать помощи халифату. Во время недавней смуты, ан-Насир поддерживал мятежников и до сих пор укрывает двоих из них.
– Обычное дело, – кивнул английский король. – Политика – это очень подлая штука. Я когда-то сам воевал со свои отцом, и мне до сих пор стыдно за те ошибки молодости. Знаете, уважаемый хаджа, я сделал открытие, что люди в течении жизни изменяются по нескольку раз. И довольно часто случается так, что подвиги молодости в зрелом возрасте заставляют их стыдиться. Мы продлим договор о мире и торговле с вами ещё на два года. Что-нибудь ещё?
– У нас много пленных христиан. Мы бы в знак доброй воли передали их вам бесплатно, но их пришлось кормить в течении почти полугода.
– Чуть больше трёх месяцев, – поправил Ричард посла. – Я готов забрать всех по двенадцать пенсов за голову.
– Сир! Даже простой крестьянин сейчас стоит двадцать пенсов.
– По двадцать поищите другого покупателя. Все ваши пленные – это городские бездельники армяне и греки. Хороших крестьян я бы купил по двадцать, а за эту ленивую криминальную сволочь и по двенадцать слишком дорого. Готов забрать их только из-за чувства христианского милосердия.
– Это несколько дешевле, чем ожидал мой султан, но я надеюсь, что он примет ваши аргументы и не повелит отсечь мне голову. Двадцать тысяч пленных – это четыре тысячи шиллингов. Мы бы хотели закупить на эти деньги дамасские доспехи.
– Доспехи стоят по сорок шиллингов, и это только для друзей. За пленных вы получите сто комплектов.
– Сто двадцать, Сир. Иначе мне точно не сносить головы.
– Так себе аргумент, – ещё раз усмехнулся Ричард. – Но так и быть, ваша голова заслуживает того, чтобы остаться на своём месте. Что-то ещё?
– Да, Сир. Князь Киликии, Левон II.
– Помню такого. И что с ним?
– Он у нас в плену.
– Мы же договорились по двенадцать пенсов за голову.
– Сир! Но он же князь!
– Для вас может и князь, а для меня всего лишь ещё один из пленных армян, от которого никогда не будет никакой пользы. Продайте его византийцам, пока не начали с ними войну. Мне он не нужен даже за двенадцать пенсов. Что-нибудь ещё, хаджа?
– Если позволите, Сир, вопрос задам лично от себя.
– Задавайте.
– Что будет дальше? После того, как наш договор истечёт?
– А мне-то откуда знать, милейший? Я не Аллах, и даже не Пророк. Может быть мы с вами начнём воевать, а может нас тут всех вместе накроет чумой, или чёрной оспой, Великим потопом, или нашествием саранчи, лихорадкой, или случайным арбалетным болтом в шею. Доживём – увидим.
– Я не о том, Сир. Хашашшины мирно живут посреди ваших владений, пользуясь вашей защитой. За что им даровано такое счастье?
– За верность слову. Все обязательства, которые на себя взяли хашашшины, они исполняют. Их купцы платят мне все положенные налоги, куда дисциплинированней, чем свои же христиане. Мусульмане мне не враги, пока они не пытаются меня ограбить, или обмануть. Хашашшины проводят свою политику только среди последователей Пророка, ля иляха илля Ллах ва Мухаммадан ррасулюЛлах, и в наши дела они не лезут. Мне так даже удобнее, чем принять от них оммаж. Вассальная клятва, хоть её и даёт ленник своему сюзерену, на самом деле обоюдная. Принимая оммаж, я тоже беру на себя обязательство защищать своего вассала. Три года мира – это много. Докажите мне, что вы верны своему слову и обещаю, что мы обязательно вернёмся к этому вопросу. – Ричард посмотрел на сундуки с дарами от султана и подал знак оруженосцу. Жиль де Сольте немедленно передал королю довольно изящный ларец. – В этом ящичке, насколько я понимаю, находится борода Пророка, Ля иляха илля Ллах ва Мухаммадан ррасулюЛлах. Одна из ваших исламских реликвий. Передайте её как мой ответный дар великому султану. Она с боем взята нами у сарацин. И передайте ему, что мы обязательно ещё раз пообщаемся, даже если нам в будущем предстоит война. А пока, совместно с графом Савойи, готовьте новый договор. Я с вами встречусь ещё раз, для его подписания.