«Пошли искать?» — оживился внутренний голос.
Накинув халат на голое тело, я вышел из шатра и огляделся. Перед глазами раскинулся военный лагерь. Здоровенный, с моего места краев не было видно. Палатки большие и маленькие, шатры вроде моего. Костры, стойки с оружием и доспехами, снопы сена, походные кухни, с какими-то им одним известными целям передвигающие люди и животные — в основном запряженные в повозки. Моя, блин, армия. А я даже не знаю, хороши они или плохи. Стратег, твою мать!
Завидев меня, все кланялись. А вот стоящие у входа в шатер воины, наоборот, вытянулись по стойке «смирно». Выглядели они внушительно, хоть и были маломерками-китайцами. В доспехах, этаких пальто до земли из кожаных пластин, прошитых темно-зеленым шнуром, собранных из кожаных же пластин шлемах. В руках они держали необычные копья, точнее, алебарды, под длинными наконечниками которых располагались горизонтальные клевцы. Такой штукой можно было и колоть, и рубить, и всадников с коней стаскивать.
Хотя почему необычные-то? Для Китая второго-третьего века нашей эры самые что ни на есть рядовые. Назывались они большими клевцами гэ или еще цзы, и вооружали ими чуть ли не две трети воинов. Дешево, сердито, многофункционально. И для пехоты годится, и для кавалерии. Но выглядели, конечно, диковато.
Неподалеку от стражей обнаружился и мой ординарец Ванек, с упоением резавшийся в какую-то игру вроде шашек или нард. Завидев меня, юноша подскочил и вытянулся, демонстрируя готовность выполнить любое поручение.
— Вызови-ка мне… — начал было командовать я и завис.
А кого, собственно, Леша, ты собрался вызывать? Мастера над шептунами? Кто тут занимается сбором и анализом информации? И есть ли вообще такие люди — все же второй век нашей эры. Да и когда ближники представлялись, никто не сказал — так, мол, и так, я главный шпион. Если нужна вдруг информация, кто и где по округе бродит, это ко мне.
Тут мне вспомнился Мытарь, который У Ваньнан. Как он себя назвал? Секретарь. Причем с гордостью такой, будто на нем тут все и держалось. Ну вот пусть тогда и рожает инфу, где можно найти небольшой отряд разбойников, чтобы потренироваться.
— У Ваньнана, — закончил я мысль.
Ван Дин тут же кивнул и, не задавая никаких вопросов, метнулся в глубь лагеря.
— И пожрать чего-нибудь вождю сообразите, — буркнул я для стражей. Не уверен, что это была их работа, но примерно так ведь и должен себя вести феодал раннего азиатского средневековья.
Усевшись на кровати, я стал ждать визитера, одновременно формулируя в голове поисковый запрос. Когда чиновник вошел, он уже был готов.
— Скажи мне, уважаемый У Ваньнан, а кто у нас занимается разведкой и анализом? — спросил я, указав на стол, где лежала карта. Сам, поднявшись, тоже сделал шаг в эту сторону. — Появилась одна мыслишка, хочу ее обсудить, а информации не хватает.
— Я, господин, — ответил Мытарь без тени удивления. — Что ты хотел узнать?
Он оперся на стол одной рукой, второй разгладил карту. Была она очень схематичной. Не уровня детского рисунка с указанием местоположения клада пиратов, но ориентироваться по ней было непросто для человека, который испорчен Гуглом. Я вот, например, ни черта в ней не понимал.
— Нужно найти какой-нибудь небольшой отряд, разбойников или пиратов. Чтобы силы были невеликие.
— Какой в этом смысл, господин? — У Ваньнан пожал плечами. — В окрестностях ни пираты, ни разбойники не контролируют сколько-нибудь значимых земель. Под ними нет ни деревень, ни селений, а гоняться за ними армией — лишь людей утомлять и припасы переводить.
Канцелярская эта крыса не понравилась мне сразу, с первого знакомства, когда он в том, самом первом, сне предложил ехать войска вдохновлять. Это теперь я понимал, что ничего дурного он не желал, но осадочек остался.
При этом нельзя было не признать, что он прав. Гоняться всем войском за разбойниками в своем роде попытка поймать дым сетью.
— Воинам нужна победа, — выдал я уже готовую версию ответа. — В прошлом бою мы не проиграли, но и не победили. Военачальника, опять же, ранили. Это все сказалось на боевом духе парней. Надо его поднять.
И тут оказалось, что У Ваньнан к своему князю очень хорошо относится. Я почему-то был уверен, что у них взаимная сдерживаемая неприязнь — ну что могло быть общего у стратега и воина с чернильной душонкой?