Сзади слышатся яростный рык и грохот шагов. Монстр не собирается упускать добычу. Он несётся следом, круша всё на своём пути, словно бешеный носорог.
В голове Алокеша лихорадочно бьются две мысли: «Нужно оторваться!» и « Только бы не привести его к выжившим!»
Он мчится вперёд, постоянно совершая световые рывки, игнорируя боль в груди и ладонях. Дыхание с хрипом вырывается из горла, лёгкие горят огнём.
Грохот и оглушительный треск становятся фоном. Тварь швыряется в него огромными кусками бетона, выдранными из стен домов.
Почти бесшумный свист, и, реагируя на инстинктивное чувство смертельной опасности, Алокеш резко смещается влево. Узкий костяной шип размером с его ладонь, пробивает угол здания, оставляя в нём сквозную дыру с оплавленными краями.
Тревога. Страх. Отчаяние. Эта Нова слишком опасна, её нельзя подпускать к выжившим.
Заметив впереди просвет меж домами, индус со всех ног несётся к нему. В голове стучит мрачная решимость, и Арджун стискивает зубы.
Так или иначе я заберу врага с собой!
Под Спуртом я едва успеваю нырнуть в портал, когда багровые пятна опасности закрывают весь обзор. Жар опаляет спину, а рокот пламени на миг оглушает даже сквозь защиту шлема. Не будь у меня заранее подготовленного пути отхода, сейчас от меня остались бы только пепел и оплавленные кости.
Вываливаюсь из тёмного зева в соседнем квартале и, хмыкнув, оцениваю масштаб разрушений. Небоскрёб полыхает как свечка, озаряя округу дрожащими отблесками. Половина здания обрушилась, погребая под собой тонны бетона и стали. Неслабо его приложили. Видимо, крепко я кому-то насолил. Горнило? Или та Нова из Пожирателей Света?..
Что ж, так даже лучше. Пусть думают, что достали меня.
Активирую Картограф и накладываю на него данные с кучи датчиков, разбросанных по всему городу, дополняемых к тому же Деворой. Так, посмотрим… Ага, вот основные группы противников. Горнило с Ехидной и остатками своих бойцов — на северо-западе. Подкрепление Консорциума подтягивается к ним с востока. Волноходцы рыщут южнее, а Пожиратели Света — севернее. Калибан где-то между ними, идёт по моему химическому следу.
Отлично. Осталось только подтолкнуть их в нужном направлении. Деактивирую все методы маскировки и насвистываю негромкий мотивчик.
Условный сигнал Ваалису, и через несколько секунд неподалёку открывается новый портал. Без лишних слов ныряю в него и оказываюсь на другом конце города. В наушнике отдаётся голос Ребекки:
— Консорциум заметил твой след, идут быстрым маршем. Волноходцы тоже засекли, разворачиваются. Пожиратели немного отстали, но тоже движутся к точке рандеву. Калибан выйдет к нужной точке последним.
— Принял, отлично сработано, — коротко отзываюсь я. — Продолжай мониторить их, держи в курсе.
Обвожу взглядом открывшийся вид. Небольшая площадь, зажатая со всех сторон старинными каменными зданиями. Несколько тесных улочек ведут сюда, но в целом место напоминает большой колодец. Или импровизированную арену. То что надо.
Неспешно выхожу на южную часть площади, краем глаза отмечая возможные пути отступления и укрытия. Сердце уже привычно разгоняется в предвкушении схватки, но я остаюсь внешне невозмутимым. Нельзя позволить врагу увидеть твою нервозность или страх. Только спокойная уверенность и, может быть, капелька азарта.
В течение семи минут противники спешно стягиваются сюда со всем города. Словно явившиеся на зов актёры занимают свои места на сцене. Вот они, те, кто так жаждал моей смерти.
Консорциум с оружием наизготовку. Впереди — каланча с янтарными глазами по прозвищу Горнило и разъярённая, словно гарпия, Ехидна. Позади маячит ещё с полдюжины Квазов — подкрепление подоспело.
Волноходцы, похожие на помесь гуманоида и глубоководных хищников. Перепончатые конечности сжимают высокотехнологичные пушки. Взгляды, полные ледяной ярости, сверлят меня, грозя испепелить на месте.
Остатки пожирателей Света в своих разнородных доспехах. Этот клан слывёт весьма сильным, тем удивительнее, что прежде они держались в тени и особо не претендовали на Землю.
И, наконец, Калибан — громада из металла и плоти, увешанная оружием. Его бивни подрагивают в предвкушении реванша. Безликое забрало скрывает физиономию, но источает ярость. Единственный массивный кулак сжимается, готовый крушить и ломать.
Несколько секунд мы молча меряем друг друга взглядами. Напряжение, почти физически ощутимое, искрит в воздухе. Кажется, даже пыль замерла, не смея осесть на мостовую.