Внезапно воздух подёргивается рябью, и на месте Амелии остаётся пустота. Ах ты ж сука членистоногая! Хорошо знакомая мне экстренная телепортация.
Судорожно озираюсь, пытаясь высмотреть, куда Метаморф могла сбежать, но тут на периферии вспыхивает алым индикатор. Быстро перевожу взгляд и облегчённо выдыхаю.
Осьминожка сработал, как боженька! Едва заметив попытку побега, он среагировал молниеносно.
Не проходит и секунды, как внутри купола распахивается червоточиной знакомый портал. И аккурат из него вылетает обожжённая тушка Ехидны, по инерции рухнув аккурат в объятия бушующего пламени.
До меня доносится наполненный болью визг, когда тварь осознаёт, что вернулась в исходную точку. Бесполезно трепыхаться, подруга.
Мгновенно сориентировавшись, она вгрызается под землю, стараясь вырыть подкоп, и с удивлением обнаруживает там толстый слой кристаллов, выстилающих дно. Потому что враги оказались не под куполом, как им думалось поначалу, а в полусфере. Не зря же я готовил эту ловушку.
Время тянется бесконечной патокой. Пылающий щит, кажется, целую вечность удерживает внутри разбушевавшийся ядерный огонь. Мне начинает мерещиться, что даже законы физики искажаются в этом чудовищном месте. Вмятины на стенках разрастаются, грозя пробить защиту, но в последний миг смыкаются вновь, словно залечивая раны.
Тем временем давление, вызванное детонацией, начинает стихать вместе с пожаром внутри купола.
В какой-то момент запекаемая заживо Нарфата вдруг обрушивает на защитный кокон безумный шквал ударов своих механических манипуляторов. Раздаётся душераздирающий скрежет, словно лязг гигантских зубов, и… преграда, наконец, поддаётся!
По радужной оболочке расползаются трещины, и она осыпается облаком переливчатых осколков.
Адаптивный морфогенез мгновенно подстраивает меня под дико возросший уровень радиации. А моему взору предстаёт форменный постапокалипсис. На месте, где ещё недавно стоял купол, зияет идеально круглый кратер, окаймлённый оплавленными обломками. Камни и плиты мостовой покрылись слоем чёрной сажи и усеяны крупными трещинами. От былого великолепия площади не осталось и следа. Теперь это выжженная пустошь.
Рваные клочья тумана стелются по земле, мешаясь с облаками удушливого дыма. В воздухе висит тяжёлый запах гари и расплавленного камня. Невольно морщусь, радиоактивные осадки оседают на коже противным липким налётом. Вот ведь дрянь!
Сканирую взглядом эпицентр взрыва сквозь мутную дымку. Ни следа вражеских Квазаров — только кучки оплавленного пепла на их месте.
А вот сами Новы, судя по всему, уцелели. Дадут фору в живучести тараканам. Я различаю пять покорёженных силуэтов, распростёртых среди обломков. Вот одна их фигур шевелится и судорожно пытается принять вертикальное положение.
Колышущееся месиво из щупалец. Ошпаренная, лопнувшая кожа. Скрюченные, изломанные конечности. Пузырящаяся кровавая слизь на месте глаз.
То, что осталось от Гласа Бездны, не поддаётся описанию. Нелепый, изувеченный комок плоти, слабо подёргивающийся в агонии. Где теперь твоя спесь, а? И это ты что-то втолковывал мне про необходимость держать язык за зубами в присутствии своего господина?
Краем глаза улавливаю, как ещё один силуэт неуклюже карабкается из кратера. Калибан. Ну, конечно, кто бы сомневался. Здоровый, как бык, и такой же живучий ушлёпок. Хотя и его неслабо потрепало — от доспехов мало что осталось, опалённые мышцы щедро блестят на солнце, бивни обломаны, а глазницы превратились в две дымящиеся дыры.
— Ничего… ещё… не кончено.
Я лишь устало качаю головой:
— Да-да, погоди секунду, я сейчас займусь тобой.
Вракшад дёргается, явно желая высказаться, но лишь сипло кашляет кровавыми сгустками. Он пытается встать, однако его ноги подламываются, и Нова неуклюже шлёпается на задницу.
Горнило, качаясь, принимает вертикальное положение. Его штормит, но он определённо намерен драться.
А четвёртый силуэт даже не шевелится. Чёрный, обугленный, застывший в нелепо вывернутой позе. Не знаю, что там с Жнецом — то ли сознание потеряла, то ли концы отдала. Внезапно её грудь вздрагивает, и в размолотый шлем с сипением втягивается воздух.
Всем им сейчас хватит пары выстрелов из Колючки и Бутона, но я намерен разыграть карты несколько иначе. Нужно навести суету, а для этого…
Ядерный гриб догорает, оставляя после себя лишь зловещее марево. Дым медленно оседает, открывая обзор на руины Бомбея. Кажется, даже монстры, спешащие сюда на запах бойни, притихли, не рискуют совать носы на выжженную пустошь.