Ох, и задал ты жару, Алокеш! Только в следующий раз, будь добр, предупреждай о своих суицидальных планах, дебил!
Учитывая мощность взрыва, всё выглядит так, словно он влил всю доступную ему аркану в единственный импульс колоссальной силы. По сути, детонировал собственное энергетическое ядро. Если уж, будучи Квазом, он оказался способен на такие разрушения, доберись Арджун до ранга Новы, он бы действительно мог стать угрозой планетарного масштаба и сносить города одним чихом.
Из дымного марева вдруг выныривает до боли знакомый силуэт. На дрожащих лапах, истекая разноцветной слизью и кровью, ко мне ковыляет Ехидна, странно подволакивая одну ногу.
Бо́льшая часть её хитинового панциря оплавилась, обнажая покрытое пузырящимися ожогами нутро. Некогда мощный хвостовой клинок сломан и торчит неестественно вывернутым обрубком. Всё её тело трясёт, будто в припадке.
Сипло хрипя, Метаморф выползает из кратера и, пошатываясь, встаёт в полный рост. Расфокусированный взгляд мечется по площади, словно в горячечном бреду.
— Егерь, — булькающе выплёвывает она моё имя. — По-попался.
Я подхожу ближе, брезгливо переступая через чьи-то обуглившиеся ошмётки. Что, не рассчитала силы, стерва? Решила, что сможешь добить меня, даже находясь на пороге смерти? Ничему-то жизнь тебя не учит.
Меряю её скептическим взглядом и говорю:
— Амели, зайка, плохо выглядишь. Новая причёска тебе совсем не идёт.
Метаморф шипит, раздувая бока. Её когти судорожно скребут по растрескавшемуся асфальту.
— Ты за… за всё ответишь, тварь! За каждую… каплю моей крови! За каждое унижение.
— Тебе бы подлечиться для начала, но, если хочется внимания, у меня есть для тебя партнёр.
С гортанным хрипом Ехидна кидается на меня. Вернее, пытается, но не тут-то было.
Воздух между нами рябит, преломляясь, и сквозь пространство прорастает тонкая плёнка силового поля. Последняя дуэль огораживает пространство вокруг меня, позволяя сразиться с выбранным противником один на один без помех извне.
Истошно верещащая Амелиа с размаху впечатывается мордой в полупрозрачную стенку. Отлетает назад, кувыркаясь через голову. С мерзким хрустом её конечности впечатываются в мостовую.
Скривившись от отвращения, я перевожу взгляд на Калибана. Берсерк вскидывает цепной меч и ревёт:
— Давай! ДАВАЙ!!
— С радостью, здоровяк. Сейчас потанцуем.
Тем временем Метаморф, хрипя и плюясь кровью, поднимается на подгибающиеся лапы. Мутным взглядом шарит по сторонам, явно в поисках лазейки, но путь к отступлению ей преграждает знакомая фигура.
— Ехидна, — бесстрастно цедит Тай, небрежно положив ладонь на рукоять катаны. — Мы не договорили в прошлый раз.
Амелиа застывает. По её изуродованной роже пробегает целая гамма эмоций: недоумение, узнавание, бешенство.
— Ты⁈ — сипит она.
— Сан Агустин, помнишь? Я прекрасно помню.
Тай с шелестом вынимает клинок из ножен. В его глазах пляшут недобрые огоньки.
Ехидна шипит, выгибая спину дугой. Трещины на её панцире углубляются, но боевой задор, кажется, никуда не делся.
— Если уж… тот ублюдок недоступен, покончу хотя бы… с тобой, — хрипит сука.
Коротко киваю Николаю, мол, справишься тут сам. Тот, не глядя, вскидывает большой палец.
А я тем временем разворачиваюсь к Вракшаду. Пора поставить точку раз и навсегда.
— Ну что, слонёнок Дамбо, — ухмыляюсь я, коснувшись револьвера. — Начнём?
Глава 9
Воздух потрескивает от напряжения, когда Тай и Ехидна материализуются на выжженной равнине чужого мира. Ветер швыряет в лицо горсти праха, кружа его в сумрачном свете, пробивающемся сквозь плотную завесу туч.
Они стоят друг напротив друга, не шевелясь, словно изваяния. Израненная, покрытая ожогами Ехидна тяжело дышит, её грудь судорожно вздымается. Костяные клинки подрагивают, готовые в любой момент сорваться в стремительный выпад. Тай застыл в боевой стойке, сжимая катану побелевшими пальцами. Его глаза — две льдинки, в которых не читается ни единой эмоции.
— Место твоего последнего вздоха, — бесстрастно роняет Николай.
— Я принесу твою голову этому ублюдку, — шипит Ехидна, делая шаг вперёд. — Посмотрим, как он будет зубоскалить после этого.
Внезапно она исчезает в рывке и появляется за спиной Тая, занося костяные лезвия для удара, но мечник уже разворачивается, парируя выпад. Скрежет металла о кость разрывает тишину. Ехидна бьёт хвостом, метя в грудь, но Николай уклоняется, пропуская жало в сантиметрах от себя.
Даже раненая, она чудовищно быстра. И всё же медленнее, чем если бы она была полностью здорова.