Тай выдыхает, позволяя ярости схлынуть и раствориться. Потом плавным движением очищает лезвие от крови и убирает в ножны. Призрачные доспехи тают, развеиваясь серебристым туманом.
Мужчина устало взирает на далёкую звезду. Измождённое тело напоминает о себе глухой болью, но он почти не замечает. Мысли его уже далеко.
Он вспоминает Кухулина, Накомис и Сусанина. Вспоминает глаза Эрис, светящиеся нежностью. Он многое бы отдал, чтобы просто сесть рядом с ней и помолчать, глядя на догорающий закат. Почувствовать покой. Безмятежность. Убрать оружие и вместо него взяться за гитару.
Однажды этот день придёт. Несомненно.
Пока люди убивают чудовищ, надежда жива.
[1]. Боккэ́н/боке́н — деревянный макет японского меча, используемый в различных японских боевых искусствах, в том числе айкидо, для тренировок
Глава 12
Небо надо мной взрывается, рассыпаясь бесчисленными росчерками света. Тысячи, десятки тысяч разрядов хлещут вниз, словно кто-то разорвал в клочья светящееся полотно мироздания.
Сквозь грохот и скрежет я слышу торжествующий рёв Калибана:
— Граул вынес свой приговор!
Моё тело реагирует быстрее, чем разум успевает осознать. За долю секунды до того, как первые разряды достигают земли, я вскидываю руки и активирую Кристаллическую фортификацию.
В ладонях вспыхивают аметистовые искры, и в тот же миг вокруг меня начинает формироваться защитный купол. Грани кристаллов со звоном складываются в причудливый узор, наращивая слой за слоем. Воздух искрит от напряжения, когда аркана вливается в растущую структуру.
Я лихорадочно подпитываю способность, вкладывая все силы в укрепление купола. Интуиция подсказывает, что чем меньше площадь покрытия, тем проще её поддерживать. Торопливо сжимаю кристаллическую сферу до полутора метров в диаметре и приседаю, втягивая голову в плечи.
Как раз вовремя! В следующий миг первые разряды врезаются в землю, взрывая её фонтанами. Каменное крошево и пыль взлетают к небу, застилая всё вокруг непроглядной завесой. От грохота закладывает уши. Ударная волна сотрясает всё поле боя, и даже сквозь два слоя защиты меня основательно встряхивает. Чудовищные вибрации бегут по каменным плитам, заставляя их обращаться пылью.
Жестокий обстрел продолжается, не ослабевая. Смертоносные росчерки прошивают пространство, превращая некогда благоустроенную площадь в выжженную пустошь. Там, где секунду назад возвышался фрагмент величественного памятника, теперь зияют оплавленные камни. Да что там, кажется, даже сам воздух плавится от чудовищного жара.
Кристаллы звенят и потрескивают, принимая на себя всю разрушительную мощь атаки. Я чувствую, как они постепенно крошатся, несмотря на всю свою прочность. Каждый новый удар откалывает кусочки защитного купола, оставляя всё больше брешей. Аркана в моём теле стремительно утекает прочь, и удерживать Кристаллическую фортификацию становится всё сложнее.
— Ах ты ж, бронированный ушлёпок! — цежу сквозь зубы, пытаясь сфокусироваться.
Однако сокрушительный шквал не стихает. Наоборот, кажется, будто Калибан только вошёл во вкус. Он молотит и месит мою защиту серией чудовищных ударов, вкладывая всю свою ярость и боль.
Скрежет. Треск. Звон.
Последний удар, и купол разлетается мириадами сверкающих осколков. Кристаллы брызжут во все стороны, и в тот же миг одновременно с тем, как следующий разряд врезается прямо в мою грудь, срабатывает Спурт, реагируя на смертельную угрозу. Рубеж Абсолюта, барьер Горгоны, принимает удар на себя, спасая от мгновенной смерти, но он лишь первый заслон. Второй луч пробивает щит насквозь и впивается в мои рёбра, плавя пластины брони.
Боль вспыхивает раскалённой иглой, но я превозмогаю её. Начинаю стремительно смещаться, когда ещё несколько пылающих разрядов с гулом впечатываются в барьер, прогибая тонкую структуру. Надолго его не хватит.
— Ну давай, ублюдок, заставь меня выложиться ради победы! — рявкаю, сплёвывая алую юшку.
А сам активирую Последний шанс, резервный кинетический щит, вокруг запястья за миг до того, как очередной удар прошивает первый барьер насквозь.
Меня отшвыривает назад и волочит по камням, но я тут же вскакиваю, игнорируя боль. Спурт швыряет моё тело вперёд, заставляя реальность смазаться. Сквозь замедленное течение времени я вижу, как росчерки света пронзают пространство вокруг, превращая всё в выжженную пустыню.