26. Точно так же фиванец Эпаминонд, когда лакедемоняне построили на Истме вал и защищали Пелопоннес, при помощи небольшого числа легковооруженных всю ночь тревожил врага. Затем он на рассвете отозвал своих. Но когда лакедемоняне отошли на отдых, он внезапно двинул все войско, которое провело ночь на поле, и прорвался прямо по укреплениям, покинутым защитниками.{*}
27. Ганнибал, приготовившись к бою при Каннах, велел 600 нумидийским всадникам перебежать к неприятелю; чтобы внушить больше доверия, перебежчики передали нашим мечи и щиты и были отведены в тыл. Как только начался бой, они обнажили заранее спрятанные меньшие мечи, подобрали щиты лежавших воинов и разгромили строй римлян.{*}
28. Япиды также под видом сдачи передали проконсулу П. Лицинию поселян; когда их приняли и поместили на последней линии, они разгромили тыл римлян.{*}
29. Сципион Африканский, имея против себя оба лагеря — Сифака и карфагенян, — решил ночью напасть на лагерь Сифака, где было много горючего материала, и поджечь его; он рассчитывал при этом перебить нумидийцев, когда они станут в страхе выбегать из лагеря, а пунийцев, которые наверно прибегут на помощь своим союзникам, захватить в засаду. Оба его плана удались; напав на прибежавших без оружия, как на случайный пожар, он их перебил.{*}
30. Митридат, не раз побежденный доблестью Лукулла, покусился на него коварством. Он подучил некого Адафанта, выдающегося силача, чтобы он перебежал к неприятелю и, завоевав доверие, совершил злодеяние. Тот взялся за поручение усердно, но без успеха. Дело в том, что Лукулл, приняв его в конницу, держал его под тайным надзором, так как, с одной стороны, не следовало доверять перебежчику, а, с другой стороны, не следовало отпугнуть и других. Потом он, проявив при частых вылазках ловкость и усердие, приобрел доверие и выбрал [для покушения] время, когда командиры дали отдых всем лагерным солдатам, а палатка командующего находилась в отдалении. Случай помог Лукуллу. К бодрствующему Лукуллу заговорщика всегда пускали, но в тот раз он застал Лукулла уставшим от ночных размышлений и отдыхающим. Заговорщик хотел войти, ссылаясь на то, будто должен сообщить нечто экстренное и важное, но рабы, заботясь о здоровье своего господина, решительно его не пропустили. Тогда он, боясь, что навлек на себя подозрение, бежал на заготовленных перед входом лошадях к Митридату, не выполнив поручения.{*}
31. Серторий в Испании стоял лагерем близ местечка Лаврон, по соседству с лагерем Помпея; здесь было только два района, откуда можно было добывать провиант, один — поблизости, другой был расположен подальше. Серторий постоянно нападал при помощи легко вооруженных отрядов на ближний район, а дальний запретил солдатам трогать и в конце концов убедил противников, что дальний район безопаснее ближнего. Когда именно сюда направились помпеянцы, он приказывает Октавию Грецинию с десятью когортами, вооруженными по римскому образцу, и Тарквинию Приску с двумя тысячами всадников выступить и устроить засаду фуражирам; те ревностно выполняют приказ. Разведав характер местности, они ночью укрывают указанные части в соседнем лесу, причем располагают на первой линии легко вооруженных испанцев, наиболее пригодных для скрытых операций, несколько глубже — тяжело вооруженную пехоту, а всадников — дальше всех, чтобы они не выдали замысла шумом. Всем приказано отдыхать, соблюдая тишину, до третьего часа дня. Когда затем чувствовавшие себя в безопасности помпеянцы нагрузились провиантом и стали думать о возвращении, сторожевые, прельщенные спокойствием, также разошлись для сбора фуража; тут-то выпущенные первыми испанцы со свойственной этому племени быстротой бросаются на разбредшихся, ничего подобного не ожидавших римлян, ранят и убивают их. Затем, раньше чем можно было начать организовать сопротивление, вырывается вперед из леса тяжелая пехота, громит и обращает в бегство пытающихся построиться римлян; на бегущих выпускается конница, преследует и рубит их на всем пути обратно к лагерю. Приняты были также меры, чтобы никто не убежал: остальные 250 всадников, отправленные вперед, мчась во весь опор сокращенными путями, не доскакав до лагеря Помпея, повернули обратно, навстречу первым рядам беглецов. Когда при виде этого Помпей выслал легион с Д. Лелием на защиту своих, всадники, отодвинувшись в сторону, как бы отступили, затем обошли и этот легион и с тыла напали на него, а одновременно с фронта подоспели те, кто был занят раньше преследованием фуражиров. Таким образом, и легион вместе со своим легатом был раздавлен между двумя линиями неприятелей. Когда Помпей стал выводить на его защиту все войско, Серторий показал с холмов и своих построившихся воинов и добился того, что Помпей оказался в невыгодном положении. Таким образом, при помощи одной ловкой операции Серторий не только нанес двойное поражение, но и заставил Помпея пассивно наблюдать избиение своих войск. Это было первое сражение между Серторием и Помпеем. По свидетельству Ливия, войско Помпея потеряло 10 тысяч человек и весь обоз.{*}