4. Тесей[57]
Тесей в битвах выстригал себе спереди голову, лишая врагов возможности ухватиться за волосы. После Тесея столько эллинов стало так стричься, что эта прическа стала называться тесеевой[58]. Особенно этой прическе подражают из эллинов абанты[59]. Свидетельствует об этом Гомер, воспевая:
5. Демофонт[61]
Демофонт, взяв у Диомеда[62] Палладий[63] в качестве вверенного на хранение залога, стал хранить. Когда Агамемнон[64] потребовал его назад, он отдал настоящий Палладий афинянину по имени Бузиг[65], чтобы тот доставил его в Афины. А сам, сделав другой такой же Палладий, держал его у себя в шатре. Когда Агамемнон пришел с большим отрядом, Демофонт долго защищался, вселив в своих противников уверенность, что он подвергает себя опасности за настоящий Палладий. После того как многие были ранены, сподвижники Демофонта отступили, а Агамемнон, взяв поддельный Палладий, ушел обманутым.
6. Кресфонт[66]
Кресфонт, и Темен, и сыновья Аристодема делили Пелопоннес. Было решено поделить эту землю на три части: на Спарту, Аргос, Мессению. Кресфонт, замыслив овладеть Мессенией как лучшей частью[67], высказывает такое мнение: «Вынувшие первый и второй жребии пусть возьмут Спарту или Аргос, а Мессения пусть будет уделом третьего». Они согласились и опустили свои жребии в сосуд с водой, прочие — жребии из белого камня, а Кресфонт — из белого комка земли, похожего на камень. Этот ком тут же растаял в воде. Жребии из камня, выходя, дали Аргос Темену, Спарту — сыновьям Аристодема. Так Кресфонт получил Мессению обманом, а казалось, что по воле судьбы[68].
7. Кипсел[69]
Кипсел правил Аркадией. Гераклиды отправляются походом на аркадян. Было предсказано, что если они в знак гостеприимства примут от аркадян подарки, то заключат с ними договор. Кипсел в пору сбора урожая приказал земледельцам, чтобы они, собрав плоды и положив их у дороги, удалились. Воины Гераклидов охотно этими плодами воспользовались. Кипсел, выйдя навстречу, стал призывать Гераклидов принять дары. Поскольку они отвергают эту честь, помня о предсказании, он сказал: «Но ведь войско, опередив вас, в качестве даров уже имеет от нас плоды». Таким вот образом Гераклиды, благодаря мудрости Кипсела, заключили договор с аркадянами[70].
8. Элний
Элний, царь аркадян, когда лакедемоняне осаждали Тегею[71], всех тех, кто был в расцвете лет, отослал на вершину горы, приказав в середине ночи напасть оттуда на врагов, а всем старикам и детям приказал, дождавшись того же самого времени, разжечь перед городом огромный огонь. Враги, изумленные видом этого огня, стали на него смотреть, а воины аркадян, напав с вершины, большинство из них уничтожили, многих же, взятых в плен живыми, связали. И сбылось изречение оракула:
9. Темен[73]
Темен вместе с другими Гераклидами, желая переправиться на Рион[74] послал локров-перебежчиков сообщить пелопоннесцам, что они стоят на якоре в Навпакте[75], чтобы казалось, что собираются отплыть к Риону, но их истинное желание — отправиться к Истму[76] Пелопоннесцы, поверив, пошли к Истму. А войско во главе с Теменом спокойно завладело Рионом[77].
10. Прокл[78]
Прокл и Темен Гераклиды вели войну с Эврисфеидами[79], владеющими Спартой. Гераклиды приносили жертвы Афине за преодоление границ, а Эврисфеиды неожиданно бросились в битву. Однако Гераклиды не были захвачены врасплох, но приказывают, чтобы флейтисты, которые у них были с собой, вели их в бой. Те, дуя в свои флейты, повели, а гоплиты[80], выступая сообразно мелодии и ритму, незыблемо установили строй и победили врагов. Этот опыт научил лаконцев флейту всегда иметь стратегом в битвах. Флейта ведет, когда лаконцы идут на войну, и маршевый шаг флейта дает сражающимся. Знаю я, что и бог предсказал победу лаконцам, пока они будут сражаться вместе с флейтистами, а не против флейтистов. Этот оракул доказала битва при Левктрах[81]. Ведь при Левктрах, когда ими не предводительствовали флейтисты, лаконцы выступили против фиванцев, у которых заниматься игрой на флейте — отеческий обычай. Так что стало ясно предсказание бога, что однажды фиванцы победят лаконцев, не руководимых флейтой[82].
57
Тесей — аттический герой, сын афинского царя Эгея. Из его подвигов наиболее известна победа над Минотавром, освободившая Афины от дани людьми критскому царю Миносу. Став царем Афин, Тесей принял участие в походе аргонавтов, участвовал в битве с кентаврами, в походе против амазонок, откуда привез их царицу Антиопу, от которой родился Ипполит. Кроме того, Тесей провел реформы, способствовавшие объединению страны (так называемый «тесеев синойкизм»), за что почитался основателем государства (ср.: Plut. Thes., 24-25). См.: Грейвс Р. Мифы… С. 246-279.
61
Демофонт — сын Тесея и Федры, сестры критского царя Девкалиона, которую Тесей взял в жены, оставив амазонку Антиопу. Демофонт, наряду со своим братом Акамантом и Менесфеем, ставшим правителем Афин после смерти Тесея, представлял афинян под Троей, где и происходит действие рассказа.
63
Палладий (Παλλάδιον) — кумир, упавший, по преданию, с неба и найденный Илом, основателем Трои, родоначальником династии местных царей (гомеровский Приам считался его внуком). Троянцы хранили Палладий в специально построенном для этой цели храме и почитали его как одну из главнейших своих святынь. Ахейцы вывезли кумир в Грецию (по одной версии, Диомед и Одиссей выкрали его во время Троянской войны (Hom. Od., IV, 240-260; Apollod. Epit., V, 10; 13; Verg. Aen., II, 163-175), по другой — кумир был захвачен при взятии города (см. например: Hyg. Fab., 116)). О дальнейшей судьбе Палладия нас информирует Плутарх, по сведениям которого кумир некоторое время находился в Аргосе, а затем, вновь похищенный, оказался в Спарте, где его окружили исключительным почетом (Plut. Quaest. Graec, 48). Рассказ, излагаемый нашим автором, вносит в традицию о Палладии совершенно особый аспект (он, несомненно, развивает афинскую версию событий; ср.: Paus., I, 28, 9) — выходит, что в Пелопоннес попала всего лишь копия, подлинник же был доставлен в Афины. Впрочем, согласно некоторым источникам, кумир, находившийся в Греции, изначально мог быть ненастоящим; дело в том, что по одной из легенд, предок царя Приама Дардан, желая обеспечить неприкосновенность святыни, приказал снять с него несколько экземпляров (Dion. Hal. Ant. Rom., I, 68-69; Conon. frg., 34). Следовательно, трофей, захваченный ахейцами в Трое, мог быть повторением кумира. В исторические времена различные города Греции и Италии претендовали на честь обладания священной реликвией (Strab., VI, 1, 14; Ovid. Fast., VI, 424, 433-456; Plin. Nat. Hist., VII, frg. 141) — скорее всего, речь идет о поздних подделках, но нельзя исключать и того, что в данном случае мы имеем подтверждение предания о предусмотрительности первых владельцев Палладия. Кумир представлял собой скульптурное изображение женской фигуры около одного метра высотой с эгидой на груди, копьем в правой руке и ткацкими инструментами — в левой. Уже в древности изображение связывали с богиней Афиной (ср.: Афина Паллада), хотя Аполлодор, который, видимо, подробно исследовал данный вопрос, предлагал несколько иную трактовку — по его мнению, кумир являлся приблизительным воспроизведением образа Палладии, дочери речного бога Тритона, которая, по мифу, вместе с юной Афиной упражнялась в военном искусстве и безвременно погибла (Apollod., III, 12, 3).
65
По-видимому, имеется в виду афинский герой Бузиг, родоначальник рода Бузигов. По преданию, он первым из афинян воспользовался пахотной упряжкой (ср.: Schol. ad Aesch., II, 78).
66
Кресфонт, Темен, Аристодем и его сыновья Прокл и Эврисфен являются потомками Геракла, которых чаще обозначают общим названием Гераклиды. После смерти Геракла Эврисфей, царь Микен, которому знаменитый герой служил по воле богов, изгнал Гераклидов из Пелопоннеса. Они нашли прибежище в Афинах у Тесея и одержали победу над Эврисфеем, вторгшимся в Аттику. Гераклиды желали вернуться в Пелопоннес, однако, как и было предсказано, это произошло только через три поколения после их изгнания. Возвращение Гераклидов отождествляют с вторжением в Грецию дорийских племен (конец II тыс. до н. э.).
69
Кипсел, сын Эпита, царь Аркадии (области в центральной части Пелопоннеса), правил во времена возвращения Гераклидов. Павсаний отмечает, что на дочери Кипсела Меропе был женат Кресфонт (см. о нем главу 6 и прим. 66), причем именно этим браком аркадский правитель обезопасил и себя, и свой народ от опасности вторжения (Paus., IV, 3, 6 sqq.; VIII, 5, 6; 29, 5).
70
Параллельные свидетельства см.: P-W № 295; F L 67. Этим оракулом объясняется, почему аркадяне не были подчинены Гераклидами и заключили с ними договор. Это и ряд других, связанных с Гераклидами прорицаний, по мнению Г. Парка, основывались на фольклорных мотивах и объясняли позднейшую этногеографию Пелопоннеса (Parke Н. W., Wormell D. Е. W. The Delphic Oracle. Vol. I. Oxford, 1956. P. 57; ср.: Fontenrose J. The Delphic Oracle: Its Responses and Operations with a Catalogue of Responses. BerkeleyLos Angeles, 1978. P. 100-103).
72
Перевод Г. А. Стратановского. Геродот (I, 66), который и приводит этот оракул, подробно излагает историю с осадой Тегеи. После установления законов Ликурга (см. главу 16, 1 и прим. 97-100) спартанцы вскоре достигли процветания и, не довольствуясь миром, решили завоевать Аркадию. Об исходе этого дела они вопросили Дельфийский оракул и получили такой ответ:
75
Навпакт — город в Локриде Озольской, на северном берегу Коринфского залива. Различают Локриду Озольскую, располагавшуюся в Средней Греции между Этолией, Фокидой, Доридой и Коринфским заливом, и Опунтскую, занимавшую побережье Эвбейского залива. Здесь речь идет о локрах озольских — одном из греческих племен.
76
Истм — перешеек, соединяющий Среднюю Грецию и Пелопоннес, шириной в самом узком месте около 6 км.
77
Гераклиды во главе дорийского войска неоднократно пытались пробиться в Пелопоннес, но всякий раз они терпели в этом предприятии неудачу, а их вожди Гилл и Аристомах погибли. По совету жителя Этолии Оксила Темен изменил направление удара — вместо традиционного сухопутного маршрута вторжения через узкий и хорошо укрепленный Истм (в XII в. до н. э. поперек перешейка были возведены сильные укрепления, частично сохранившиеся до нашего времени), он решил двинуться в обход, имея в виду пересечь Коринфский залив около мыса Рион, т. е. там, где берега Пелопоннеса и Средней Греции ближе всего сходятся друг с другом. Однако перегруппировка сил и строительство флота для переправы потребовали, несомненно, значительного времени. Из греческих преданий можно заключить, что дорийцы, не будучи опытными мореходами, столкнулись с трудностями при постройке судов, а длительное пребывание в исходной точке вторжения под Навпактом вызвало острую нехватку продовольствия (Apollod., II, 8, 3). Затянувшиеся приготовления, конечно, не могли остаться незамеченными для защитников Пелопоннеса (любопытно, что тексты линейного письма Б из Пилоса, ахейского центра на юго-западе Пелопоннеса, содержат указания на переброску отрядов и подготовку к морским операциям где-то на северо-западных рубежах полуострова). Следовательно, успех дорийского нападения во многом зависел от того, в какой мере удастся отвлечь внимание ахейцев от Риона. Согласно Полиэну, инициатором хитрости с дезинформацией был сам Темен, заславший локров к противнику. Но такой серьезный историк, как Полибий (XII, 12а), Темена совершенно не упоминает, а главную роль склонен отводить скорее самим локрам, которые, обязавшись предупредить пелопоннесцев на тот случай, если захватчики двинутся вместо Истма к Риону, не только не исполнили союзнического долга, но, наоборот, дали ложный сигнал факелами, будто бы дорийцы идут в сторону Истма, и тем самым ввели обороняющихся в заблуждение (отсюда возникла поговорка о нарушителях соглашения: «локры с договором»). Поступок локров в этой драматической ситуации объяснить нетрудно: если Пелопоннес ахейцы пока удерживали в своих руках, то Локрида уже находилась в зоне досягаемости войск Гераклидов, и это обстоятельство, конечно, должно было влиять на поведение ее жителей в дорийско-ахейском противостоянии. Добавим, что локры по своему происхождению были, кажется, родственны дорийцам более, нежели ахейцам и этот момент, надо полагать, также сыграл не последнюю роль при выработке их позиции в конфликте. Кроме того, с захватом Пелопоннеса и уходом на его территорию дорийцев локры избавлялись от присутствия воинственных пришельцев, так что остается удивляться не столько находчивости Гераклидов, сколько непрозорливости ахейских военачальников, рискнувших положиться на сведения, источнику которых едва ли можно было доверять.
78
Прокл, сын Аристодема, согласно традиции, стал родоначальником младшей династии лакедемонских царей (так называемых Еврипонтидов). Евсевий сообщает, что Прокл царствовал в Спарте 49 лет (Diod., VII, frg., 8, 4). Поскольку нам известна легендарная дата прихода к власти Эврисфена (Euseb. Chron., И, р. 58-59 Schoene), а Прокл якобы начал править одновременно с этим последним, то можно предположить, что интересующий нас династ царствовал в период около 1101-1052 гг. до н. э. Любопытно, что Эврисфен, брат Прокла, в данной стратегеме не упоминается, хотя согласно мифу им обоим выпал жребий править Спартой, которой они вместе и овладели (Apollod., II, 8, 4; Euseb. Chron., II, р. 58-59 Schoene). Возможно, источник Полиэна изображает события в свете, который отвечал пожеланиям представителей младшей династии: хотя братья, а затем их преемники вместе правили Спартой, отношения между ними всегда оставались напряженными. Добавим, что родство Еврипонтидов с Проклом нельзя считать вполне очевидным (см. прим. 251 к Polyaen., I, 46).еальностью. В связи с этим обращают внимание на противопоставление династий как младшей и старшей (см. явно неубедительное толкование данного обстоятельства у Геродота: Hdt., VI, 52), на нескончаемую вражду между их представителями (даже усыпальницы Агиадов и Еврипонтидов находились в удаленных друг от друга районах города спартанцев). Разгадка, возможно, кроется в том, что дорийцы овладели Спартой не сразу и не вместе, но первоначально в стране утвердилось племя, возглавляемое родом Эврисфена, а затем вторглась новая группа дорийских завоевателей, под предводительством Прокла. При таком понимании смысл рассматриваемой стратегемы кардинально меняется — здесь, следовательно, повествуется не о борьбе дорийцев с ахейцами, но о конфликте между двумя в разное время появившимися волнами захватчиков — более древней, которая группировалась вокруг преемников Эврисфена, и более поздней, управляемой родом Прокла (см., например: Chrimes К. М. Т. Ancient Sparta. New York, 1952. P. 338; Huxley G. L. Early Sparta. London, 1962. P. 16-17).
80
Гоплит — тяжеловооруженный пеший воин, обычно сражавшийся в сомкнутом строю (фаланге). Главным оружием греческого гоплита было копье и большой круглый щит. Остальные виды оружия были не обязательны. О вооружении гоплита см.: Anderson J. К. Hoplite Weapons and Offensive Arms / / Hoplite: The Classical Greek Battle Experience / Ed. by V. D. Hanson. London — New York, 1991. P. 15-37.
81
В битве при Левктрах (Беотия) в 371 г. до н. э. фиванское войско под командованием Эпаминонда нанесло поражение считавшейся до этого непобедимой армии Спарты и положило конец спартанской гегемонии в Греции, начавшейся после поражения Афин в Пелопоннесской войне в 404 г. до н. э. См.: Polyaen., II, 1, 13; 3, 2-3; 8-9; 12 и. прим. 30, 75-76, 84-85, 97, 98; Chrimes К. М. Т. Ancient Sparta, New York, 1952. P. 338.
82
Фукидид подтверждает сведения Полиэна о том, что флейта в спартанском войске использовалась именно для создания ритма движения, а не с религиозными целями (Thuc, V, 70. О значении флейты в спартанском войске также см.: Nie. Damasc. frg., 103, 15 (FGrH); Plut. Lye, 22; Aul. Gel., I, 11). Г. Парк, комментируя этот оракул, полагает, что здесь спартанский обычай вступать в сражение под звуки флейты связывается с увлечением фиванцев игрой на флейте, а само предсказание составлено post factum. Дж. Фонтенроуз в примечании к пассажу отмечает, что все фиванцы обучались играть на этом музыкальном инструменте (P-W № 255; F Q 206). Видимо, Полиэн в своем рассуждении о данном оракуле исходил из того, что в битве при Левктрах, когда спартанцы стали перестраиваться, их атаковали фиванцы; во время перестроения флейта у лаконцев, по-видимому, не играла, она звучала лишь при атаке; фиванцы же просто увлекались игрой на данном инструменте. (А. К. Нефёдкин)