? Очевидна слабость в России местного самоуправления. Там, однако, где его элементы существуют, они нередко подвержены криминализации - едва ли в меньшей степени, чем общественные объединения.
В целом механизм прямой и обратной связи между государством и тем, что в "развитых демократиях" называется гражданским обществом, отличается общей неразвитостью и неэффективностью. Именно это звено общественной организации наиболее активно замещается различными "злокачественными новообразованиями". И именно оно в наименьшей степени поддается реформированию или санации.
3.1. За прошедшее десятилетие правящая элита смогла существенно изменить характеристики режима, проделавшего заметную эволюцию. В политике - от тоталитаризма (сравнительно "либерального" во внутренней политике и изоляционистского - во внешней) до "незрелой демократии" с неконсолидированной властью. В экономике - от бюрократически управляемого, автаркического народного хозяйства, разъедаемого и корректируемого "бюрократическим рынком", к олигархическо-бюрократическому капитализму, открытому всем ветрам мировой конъюнктуры.
При этом не удалось решить три главные задачи, декларированные этим режимом, без чего плавный переход от одного президентства к другому без смены режима оказывается не гарантированным:
? добиться динамичного развития экономики, рационально использовав как природные ресурсы, так и внешние заимствования, обеспечив надежные социальные гарантии для населения и гарантии защиты частной собственности, а также ясные и честные правила игры для предпринимателей. В результате к 2000 г. нынешний российский режим не сумел сделать того, чего добились режимы в ряде стран Восточной Европы, - убедить не только решающее большинство элиты, но и "молчаливое большинство" общества по крайней мере не отвергать с порога основные принципы рыночной экономики, провозглашенные в 1991 г.;
??защитить позиции страны в мире, как минимум, не допустив ее изоляции, в идеале же - обеспечивая последовательную интеграцию России в международные экономические и политические структуры. Международная поддержка могла бы помочь более уверенно отстаивать внутри страны ценности политической демократии и свободной экономики. Это так, поскольку, несмотря на югославский и чеченский кризисы, открытость страны остается для значительной части россиян значимой ценностью, а западные экономические и социальные стандарты привлекательными;
??убедить общество в том, что демократия в наибольшей степени отвечает интересам всех и каждого, и обеспечить такую общественную поддержку демократических преобразований, чтобы добиться их практической необратимости в России.
Рассмотрим эти три проблемы подробнее.
3.2. Развитие экономики.*
За фасадом действительных и мнимых либеральных экономических реформ 90-х гг., плохо обеспеченных в финансово-организационном отношении, в стране сложилась хозяйственная система, которая лишает страну перспективы развития в современном понимании. Политической элите она не гарантирует свободу маневра, необходимую для поддержания политической стабильности и хотя бы сохранения достигнутого уровня демократических преобразований.
Решение важнейших, но все же промежуточных, по сути - технических задач макроэкономической стабилизации не должно было подменять достижение действительных целей перспективной социально ориентированной экономической политики - в виде роста производства и повышения благосостояния граждан. Весьма либеральное допущение конкуренции между рынками, свободного перелива капитала между ними не уравновешивалось регулированием конкретных рынков. В результате принципиальное в теории, но слабое и рыхлое на практике государство, отказываясь от регулирования рынков, тем не менее, постоянно уступало давлению различных политических сил, олигархов, кланов и прочих лоббистов, соглашаясь на индивидуальные льготы предприятиям, индивидуальные налоговые и бюджетные изъятия.
Все это в итоге помешало созданию механизмов эффективной конкуренции в российской экономике. Между тем только они приводят экономику в движение, являются ее мотором. Реальной экономической основой сложившейся системы стал экспорт сырья, в первую очередь энергоносителей, ради импорта готовой продукции, несмотря на то что такой импорт подавлял отечественное производство. Долги в социальной сфере покрывались с помощью внешних займов или внутреннего заимствования, а также дополнительного выкачивания всех мыслимых невосполнимых ресурсов, что довело в итоге страну до грани банкротства. В конечном счете не столько срывы в работе существующей системы, сколько ее структурные, коренные особенности привели к августовскому кризису 1998 г.
После кризиса в течение 1999 г. экономика пришла в состояние относительного равновесия, хотя оно чрезвычайно неустойчиво и во многом связано с конъюнктурой на мировых рынках энергоносителей и некоторых видов сырья. В настоящее время наметившийся было рост производства уже исчерпывает свои ресурсы, и возобновления сколько-нибудь существенного роста в рамках нынешней экономической модели не предвидится. Если же ухудшится и внешнеэкономическая ситуация (падение цен на нефть, никель и т. д.), то под непосредственной угрозой могут оказаться и текущий платежный баланс, и бюджет, который сейчас в значительной степени обеспечивается за счет экспорта сырьевых товаров. При этом бюджетная сфера уже сегодня во многом дезорганизована из-за расходов на войну в Чечне. Возможность "обвала" бюджета наряду с перспективой суверенного дефолта - дамоклов меч, нависший над любыми экономическими и социальными инициативами будущего президентства.
3.3. Позиции страны в мире.*
К началу нынешнего "междуцарствия" осложнились отношения России со странами Запада, что позволяет говорить о самом серьезном, начиная с периода перестройки, кризисе в отношениях с внешним миром. Непоследовательная внешняя и инерционная внутренняя политика, проводившаяся на протяжении большей части прошедшего десятилетия, способствовала тому, что страна оказалась одновременно и безнадежным должником Запада, и его оппонентом в том, что касается создания не устраивающей Россию новой системы безопасности в Европе и мире. Югославский кризис 1999 г. послужил детонатором исподволь готовившегося взрыва. Возникла ситуация, когда Россия без ущерба национальному достоинству более не могла и не хотела мириться с диктатом Запада, все более демонстративно игнорировавшего интересы России, а также ее предполагаемых союзников. Запад же более не пожелал или не смог - в силу различных внутри- и внешнеполитических причин закрывать глаза на двусмысленность российской позиции и на вызывающие проявления слабости и пороки российской политической и экономической системы.
Изменившееся в принципе отношение к российскому режиму - тот фон, на котором на Западе по-новому, более жестко, чем когда бы то ни было в течение последнего десятилетия, ставились в последний год в принципе не новые вопросы: о ситуации в Чечне, о коррупции в высших эшелонах российской власти, наконец, о непомерных российских долгах. Несмотря на смягчение позиции западных лидеров после отставки Б.Н. Ельцина, едва ли следует ожидать, что основные проблемы, существующие в отношениях России с Брюсселем, Страсбургом и Вашингтоном, будут разрешены до президентских выборов в марте 2000 г. или даже до выборов в ноябре 2000 г. в США.
Однако российские выборы и предстоящее формирование структур и обновление - если оно произойдет - кадрового состава окружения нового президента и будущего правительства - удобный и, возможно, уникальный момент для расчета с противоречивым прошлым. И речь идет не столько о расчете в буквальном и банальном смысле, т. е. о списании части задолженности России Западу и о ее реструктуризации, сколько о том, чтобы не брать с собой в ХХI век хотя бы некоторые из наиболее щекотливых для страны внешнеполитических проблем. Задача, следовательно, в том, чтобы ко времени официальной смены главы государства в России у новой партии власти существовала позиция, адекватная сложившемуся положению и оставляющая дверь открытой для диалога по всем перечисленным вопросам.
3.4. Общественная поддержка демократических преобразований. Политической элите образца 1991 г. за 10 лет не удалось не только создать систему институтов, гарантирующих сохранение провозглашенных прав и свобод, но и убедительно доказать обществу, что "демократия" в принципе тождественна "порядку". По данным опросов ВЦИОМ, начиная, по крайней мере, с 1992 г. (когда подобные опросы стали проводиться) до начала 2000 г. включительно доля тех, кто предпочитал "порядок, даже если для его достижения придется пойти на некоторые нарушения демократических принципов и ограничения личных свобод граждан", составляла 70-80%. Удельный же вес тех, кто делал выбор в пользу демократии, даже если это "предоставляет определенную свободу разрушительным и криминальным элементам", не превышал 6-14%. В ноябре 1999 г. 60% поддержали бы, 20% - не поддержали и только 8% противились бы тому, "чтобы Вооруженные силы, МВД и ФСБ взяли в свои руки наведение твердого порядка в стране".