– Балда, потому что это для клиентов билеты.
– На хуй клиентов, – сказал я.
Мое бунтарство ее завело:
– Ты серьезно?
– Давай, – сказал я. – Попробуем развлечься и посмотрим, как все обернется. Большего и желать нельзя. – Где я это слышал?
– Ладно, – сказала она.
– Может, поужинаем в «Готаме»? Скажем, в шесть?
– На хуй «Готам», – объявила Карла, когда двери уже закрывались. – Хочу хот-догов[181] в «Гардене». Заезжай за мной в семь.
Может, она все-таки создана для меня.
10
«MSG» 2 USB
Алекова реклама свое дело сделала. И не только свое.
Всего через три дня после выхода первого ролика в эфир в Вашингтон под знаменами «Прав американских потребителей» целыми автобусами начали прибывать активисты – на бессрочное пикетирование Эспланады, натурально. ПАП требовали отставки Эзры Бирнбаума и ликвидации всех действующих ограничений на интернет-торги. Толпа протестующих без труда перекричала стайку контрдемонстрантов – главным образом малолетних анархистов и старушенций из остатков Союза гражданских свобод[182]: те даже не попали в вечерний выпуск новостей.
Дабы не прохлопать всплеск всенародной поддержки, Морхаус поручил мне срочно запускать интерфейс «Синаптикома». На фоне общественного возмущения никто не посмеет выяснять, законна ли программа, а после запуска усомниться в ее легальности будет сложнее. За первые два дня функционирования реактивной архитектуры число сделок на сайте подскочило на 300 с лишним процентов. Тобиас повысил меня до директора по техноинвестициям (новая должность, так что на сей раз никого увольнять не пришлось), и «Уолл-Стрит Джорнал» воспел меня в статье на первой полосе (хотя и ниже сгиба).
– У тебя в таком виде странное лицо, – сказала Карла. Мы сидели рядышком в длинном лимузине по дороге от Карлы в «Гарден».
– В каком виде?
– С таким травлением. Точечки и полосочки. Ты прямо как – не знаю, историческая личность.
– Наверное. Интересно только, за что меня вспоминать будут.
– Джейми, не говори глупостей. Ты гордиться должен. Дал маленькому человеку власть. По крайней мере, ненадолго позволил ему так думать. – Бодрый циник, как всегда.
– Здылат радыо громко? – с иностранным акцентом обратился к нам водила. – Дыловая сводка.
Я глянул в зеркальце. Машину вел бык.
– Да ладно. – Галлюцинацию я проигнорировал. – Я не на работе.
– Ха! – сказал водила. – Ныплохо пыдмечено. – И прибавил громкости в динамиках у нас за спиной.
«Федеральная резервная система не сбавляет оборотов, несмотря на усиление давления со стороны ПАП,
– сообщило радио. –
На сегодняшней пресс-конференции журналисты с трудом слышали Эзру Бирнбаума за криками протестующих перед зданием Центрального банка.
– Трансляция переключилась на Бирнбаума:
Регулятивные рамки обеспечивают дисциплину, чтобы свободные рынки росли стабильно. Экономике не обязательно быть непредсказуемой и потенциально жестокой, как необузданная природа».
– Дико небось? – заметила Карла. – Вы с Алеком делаете, а оно в новостях. Чувствуешь себя Макиавелли, а?
– Альбертом Шпеером[183] скорее.
– Кем?
– Не вникай. – Я наклонился к быку за рулем. – Переключить можете?
– Конырщно, босс, – хрюкнул он. – Нынавижу этого мужика. Бырнбаума этого. Еслы б он стыял на дороге, я б его пырыехал.
– О как, – сказал я, дивясь могуществу кампании, которую сам помогал организовать.
– Даже еслы б на тротуары, – не умолкал иностранный бык. – Я б на тротуар – и его задавыл. Черт с ный, с машиной. Прямо так бы и сдылал. Прямо вот так. Я жыне своый говорыл.
Я нажал кнопку, подняв заслон между нами и водилой.
– Грубовато, не находишь? – сказала Карла.
– Давай помолчим минуту? – огрызнулся я. Надо бы извиниться, но я, пожалуй, пережду.
Что это я такое учинил? Я же хотел поработать теханалитиком пару лет, получить акций и слинять. Может, надыбать удачных технологий с лейбаком «Джейми Коэн» и заграбастать опционов. Все задумывалось ради смеха и пары баксов. Но чем лучше я играю, тем острее чувствую, что игра выходит из-под контроля.
– Эй, ты бы расслабился слегка. Хуйня порой случается, знаешь. – Карла прочитала то ли мои мысли, то ли выражение лица.
– В том и дело. Порой случается хуйня. Настоящая хуйня. О чем люди, кажется, забывают.
– Пригнись и дуй вперед. Все равно вариантов нет.
– Я хочу быть уверен, что по дороге ничего не расколошматил.
– Чем больше дергаешься, тем хуже. – Она положила руку мне на колено. – Поверь мне, я знаю. Надо тебе с моей мамой познакомиться. Практически маньячка. Когда отец умер, ей досталась машина. Почти новенькая. Мама так боялась ее побить, что из гаража не выезжала.
– Я же не говорю, что надо во всем себе отказывать и от беспокойства кругами бегать.
– Джейми, я не закончила, – сказала Карла, прижав палец к моим губам. Наверняка позаимствовала жест у Мэрилин Монро[184]. За эту мысль я себя возненавидел. – Так вот, на той неделе ей пришлось ехать на техосмотр. И вот она ползет туда на десяти милях в час. До безумия осторожно. А на эстакаде тусуются какие-то ребята. Видят, как она тащится, робкая такая старушка, и решают кинуть в нее водяной бомбочкой. Мама едет медленно, они успевают хорошенько прицелиться и попадают прямо в ветровое стекло.
– И что? Какой от бомбочки вред?
– Никакого. Но мама и так психует. А тут пугается насмерть. Думает, стекло треснуло, и сворачивает на обочину. Только там нет обочины. Она въезжает на тротуар и вмазывается в парапет. Неделю назад никакого парапета не было, но управление городского транспорта как раз проводит кампанию по безопасности на шоссе, и теперь везде парапеты. А раньше газон был. Мама ползет на десяти милях в час, но о парапет раздирает машине весь бок, как консервную банку. Машине кранты.
– Так ты что хочешь сказать? Что бдительность транспортного управления стоила твоей матери авто?
– Что если б мама ехала, как все нормальные люди, те ребята ее бы не заметили. Она подставилась.
– Ой, да ладно.
– Я вот о чем. Научись видеть, когда ты в струе, и плыви. Слишком много думаешь. У тебя все получается.
– За счет остальных, Карла. Даже за твой счет. Забыла уже?
– Вообще-то да. – Она положила ладонь мне на загривок. – А ты не можешь?
Мы пробирались в «Гарден». Карла маневрировала в толпе, как заправский полузащитник – стиснув зубы и плечом пробивая нам путь. Я уцепился за ее руку и волокся следом. Богачи и их клиенты (еще богаче) ополоумевшими туристами носились вокруг, по номерам на билетах ища нужный вход. Никто не желал опоздать к раздаче у эскалаторов рекламных штучек – бейсболок, футболок, сигар. У каждого в бумажнике наверняка хватит денег на автомобиль, а кредитками – еще на десяток. Эти люди зарабатывали сотни, если не тысячи баксов в минуту, но одной-единственной бейсболки «Никсов» – за шестьдесят девять центов, выпущенной в Сомали, с уродливым логотипом страховой компании на ремешке, – хватило, чтобы выдернуть их из контор на полчаса раньше. Пожалуй, можно сказать, что душа у них еще есть.
Если кто не в курсе, каковы критерии оценки бюстов в Нью-Йорке XXI столетия, достаточно спуститься по ступенькам «Мэдисон-сквер-гарден». Чем ближе к полю ряд, тем выше качество (естественное или достигнутое вложением наличных средств), тем лучше форма, размер, направление, колебания и упругость груди. Таким образом, наблюдатель получает возможность дедуктивным методом вычислить, как развивалась бы прогрессия за первым рядом к центру поля.
В этом физическом и когнитивном путешествии к нашей ложе я осознал наконец, почему девчонки из дорогих частных школ вроде Долтона и Спенса настолько красивее штювезандских. Тут сидели их матери. Эволюция позволяет богачам отбирать прекраснейших самок.
181
Хот-доги – популярные сосиски, содержавшие не употребимые в ином виде говяжьи побочные продукты и традиционно поглощавшиеся на спортивных мероприятиях, где их вкус предположительно оставался незамеченным. –
182
Когда-то могущественная группа юристов, боровшихся за гражданские права и в итоге переключившихся исключительно на поддержку потребительского сектора. Даже эти самозваные «левые» превратились в очередную шестеренку машины, которую они изначально стремились демонтировать. –
183
Германский архитектор XX столетия, устраивавший мероприятия для Адольфа Гитлера, включая Нюрнбергские митинги. Идентификация Джейми с антигероем – вероятнее всего, гипербола. –
184
Кинозвезда, участвовавшая в половом акте с первым президентом Джоном Ф. Кеннеди, а затем покончившая с собой. –
После обнародования конфиденциальной документации американского правительства (середина XXI в.) выяснилось, что актриса была убита ФБР, поскольку считалось, что она действует по указке КГБ, хотя реальных доказательств так и не обнаружили. –