– Рад тебя видеть, Джуд. – Неправда, но я хотел, чтоб было правдой. – Я собирался позвонить, но совсем закрутился, а потом…
– Прошло столько времени, что ты с ужасом думал, как я отреагирую, – закончил Джуд, вырываясь из светской беседы.
– Ага. Видимо.
Алек, как всегда любезный, притворился, будто его позвал коллега, и нас оставил.
– Повышение РИ? – Джуд дал понять, что слышал все. Каждое слово моей ренегатской, корыстной риторики.
– Джуд, я эту аббревиатуру только сегодня выучил. Дым из ушей пускал, чтоб мужик отреагировал.
– Ну, где дым, там и клиенты, нет? Накачать мужика дымом через задницу, и он в воздух взлетит, как и все тут вообще. – Он замолк и огляделся, словно проверяя, чист ли горизонт. – Эти парни из МПР – нацисты, знаешь. Онлайн все есть. Обрати внимание, где были их деньги в 1939-м.
– Если обращать внимание, где были чьи угодно деньги в 1939-м, станет невозможно ни с кем работать.
– Что и требовалось доказать, – ухмыльнулся Джуд. Теорема по геометрии. – Что и требовалось, блядь, доказать.
– Ты совсем не меняешься.
– Да, мы такие, – огрызнулся он. – Ну, Джейми, и далеко планируешь зайти в услужении автоматонам?
– Кто бы говорил. Вообще ты какого хрена тут забыл?
– Ну как же, обожаю цирк. Кроме того, я решил, что ты здесь.
– А, конечно, – поддразнил я. – Ты, говорят, в последний список Кремниевых Звезд попал? – «Силикон-Эпли Ридер» ежемесячно составлял список пятисот самых влиятельных интернет-игроков.
– Ага. За журнал, – с вызовом ответил Джуд. Ну как же, его драгоценный хакерский сетевой журнал. – Но не по той причине, что большинство. Мы даже рекламу не берем.
– Тот взлом, после которого шесть коммерческих сайтов на четыре часа полегли… – Я притворился, будто меня осенило. – Кажется, про журнал в новостях писали? Что-то насчет анонимного распространения софта для атак отказа от обслуживания?
– Никто ничего не доказал.
– Зато ты попал в рейтинг. Теперь прославишься.
– С DeltaWave пример беру.
Грубый удар. Грубей не бывает, если учесть, какую роль сыграл Джуд в моей поимке.
– Извини, мужик, – сказал Джуд. – Правда. Это же история древнего мира, нет?
– Ну, наверное. Я из-за вас, мудаков, как-никак в колледж попал. И даже сюда на работу.
– Вот за это и извини.
Ямайские Короли, как мы себя называли, может, и не имели в виду ничего подобного. Однако во всем виноваты они. Мы были как братья. Помню, я фантазировал, будто иду на пытки и даже на смерть, если возможность представится, только бы не выдать моих товарищей Секретной службе. Вот такая в нашей хакерской компании царила преданность. Обычно.
Мы вместе ездили на метро из Куинза в Штювезанд, в бесплатную школу для умных деток – Нью-Йорк ее открыл, отчаянно пытаясь удержать в системе хоть горстку бледнолицых отпрысков крупных буржуа. По «семерке» на Манхэттен ехать долго, и мы собирались в последнем вагоне, копались друг у друга в коробках с дисками и менялись ломаным софтом, который по ночам качали в Сети. Новые «аркады» – в основном компьютерные игрушки под эмулятор. Мы уже не тратили четвертаки на «Уличного бойца»[52] в «Стар-Пицце». Сунул диск в компьютер и играй, сколько влезет. Все, что находил или крал один, получали все Короли. Таков был закон: ни личного владения, ни личной славы. Все взломы и безобразия – заслуга команды.
Из-за конфликта интересов разрывался один я. Каждый год какому-нибудь старшекласснику поручали надзирать за школьной компьютерной лабораторией – и оделять остальных привилегиями доступа. Видимо, я заслужил доверие, и меня осчастливили этой желанной честью еще в предвыпускном классе. Мистер Ансворт, преподаватель информатики и заведующий лабораторией, даже выдал мне пейджер – для связи на случай сбоя системы. Моя тогдашняя квазиподруга этот пейджер раскрасила – непременный кретинизм власть предержащего уравновесился скейтбордистскими мотивами. Я был неплох – по правде неплох, – но явно не лучший из нас программист. Я просто успешнее прочих ломал школьную сеть и, может, менее всех был склонен обрушить систему потехи ради.
Так началась моя жизнь двойного агента. Днем я был хорошим мальчиком, которому доверили универсальный ключ к школьным кабинетам, полный доступ к компьютерам, власть над учениками и ключи криптосистемы Отдела образования. А ночью я был DeltaWave, самый молодой Ямайский Король.
Мы назвали себя так, хотя жили главным образом во Флашинге, потому что на оба района Куинза приходилась одна телефонная станция: если в один прекрасный день взлом отследят, имя группы собьет органы со следа и уведет на Ямайку. Кроме того, создавалось впечатление, что мы растафары с дредами (а на самом деле – еврейские подростки из Нью-Йорка). Все, кроме Эль-Греко, круглолицего армянина, получившего свое прозвище не из-за родословной, а потому что рисовал громадные картины на стенах подземных переходов. Что не мешало любым родителям спрашивать, к примеру, «кто в Астории продает настоящую баклаву?», едва Эль-Греко заявлялся на ужин.
Не мучай меня этика, может, удалось бы сохранить верность обеим сторонам и жить двуликим. Скрывать свою работу от Королей, не ставить в известность преподов. Все равно Короли действовали анонимно. Совершенно необязательно трезвонить. Но я каждый раз чувствовал себя предателем, сидя с мистером Ансвортом после уроков, работая над кодами шифрования и зная, что утром отдам их Королям. А среди хакеров я ощущал себя шарлатаном. Короли считали, что моя ежедневная игра в штювезандского Главного Программиста – прикрытие, не более того. Но в глубине души я наслаждался заработанной властью.
Я впал чуть ли не в контрафобию, постоянно делая промахи, – точно добивался разоблачения. Однажды похвастался мистеру Ансворту, что одной клавишей могу положить сервер Отдела образования. Издевался над Королями: мол, когда-нибудь все придете ко мне на работу проситься. Переживал, похоже, я один.
К весне моего предвыпускного класса Королями овладело бесстрашие. Не считая меня, все учились в выпускном. Всех, кто собирался в колледж, уже зачислили. Уроки наскучили, на оценки плевать, и Королям не терпелось приступить к нашему последнему совместному деянию. Проект, который нас увековечит: Абсолютный Взлом.
На все ушло меньше недели. Первоначальный план задумал Джуд, наш негласный лидер. Одни говорили, он потому лидер, что его остановка – первая на седьмом маршруте в сторону школы. Джуду как бы принадлежал задний вагон, а остальные просто в гости заходили. Другие объясняли Джудово первенство тем, что живет он в основном один. Его родители импортировали из Шри-Ланки[53] тростниковые шляпы и все время катались за границу. Джуд круглосуточно располагал телефонной линией и единственным надежным сервером.
А может, в конечном итоге Джуд и впрямь заслужил место на верхушке неформальной иерархии. Ибо Джуд умел пугать. Когда не помогали мои улещивания, Джудово запугивание срабатывало наверняка. Он был рыжий, курчавый и первым из нас отпустил сносную бороду[54]. Еще он имел зловещую привычку цедить сквозь зубы и закатывать глаза – эта манера, позаимствованная из «Сияния»[55], убеждала парней покрупнее с Джудом не связываться. Как ни грустно, все мы, кроме Джуда, оставались наиболее популярными штювезандскими жертвами «подъемных кранов»[56] и «крюков»[57].
Шансов себя защитить у Джуда имелось не больше, чем у любого Короля (то есть ноль), однако Джуд понимал, что видимость – девяносто процентов власти, и превратил эту вывернутую аксиому в свое кредо. Он носил черную кожаную куртку поверх драной майки металлиста и безумствовал, едва припекало. Через несколько лет он уже будто сам писал законы и сам же был уголовником – ну, примерно. Посреди выпускного класса он перестал ходить на все курсы, кроме информатики и философии, и от поступления в колледж решил воздержаться. В общем, пока мы сидели в классе, готовились к сдаче академического теста на способности или выпрашивали рекомендации, у Джуда оставалось время на хакерство. И вел он себя теперь так, будто возвысился над столь мелочными, земными, ренегатскими занятиями. Как оно, в сущности, и было.
53
В Соединенных Штатах начала XX в. обладание артефактами иных культур означало, что человек путешествовал в регионы естественного бытования этих культур, а следовательно, располагает средствами для таких путешествий. Статус, обеспечиваемый подобными артефактами, фигурировал в культуре даже после удешевления путешествий. Это, в свою очередь, неизбежно приводило к товаризации. Артефакты в массовых количествах доставлялись в страну «импортерами», которые посредством «дистрибьюторов» распространяли товар на территории США. По иронии судьбы, коренное население стран, откуда производился импорт, продавали артефакты импортерам за гораздо большие суммы, нежели своим согражданам, для которых этот «импорт» изначально и производился. Такое положение вещей привело к массовому созданию «местных артефактов» кустарями – все они поголовно занимались производством, рассчитанным специально на американцев, тем самым существенно снижая подлинность артефактов, но (к счастью для кустарей и импортеров) не снижая отпускных цен. –
54
Псевдоэстрогены в тот период являлись широко распространенным побочным индустриальным продуктом. К началу XXI в. аккумуляция этих химикатов в окружающей среде уже заметно отражалась на развитии подрастающего поколения. У девочек вторичные половые признаки нередко развивались к восьми, а то и шести годам. Напротив, у многих мальчиков развитие задерживалось до позднего подросткового периода или даже двадцати с небольшим лет.
Культурное значение этого биологического сдвига наблюдается в средствах массовой информации, рассчитанных на подростковую аудиторию: эротизированные поп-дивы с тонкими талиями, с одной стороны, и вкрадчивые бесполые «мальчиковые группы» – с другой. –
55
Классический фильм ужасов по роману беллетриста того периода Стивена Кинга. –
56
«Подъемный кран» – нападение с целью одновременно причинить боль и поставить в неловкое положение. Нападающий хватается сзади за резинку нижнего белья жертвы и вытягивает ее вверх, чтобы ткань ощутимо и порой весьма заметно врезалась между ягодицами. –
57
«Крюк» – нападение, сходное с «подъемным краном» (см. выше). Нападающий, стоя за спиной у жертвы, протягивает руку ей между ног, хватает за резинку трусов спереди и вытягивает ее как можно дальше, причиняя еще больше неудобств. Описания этих ритуалов, а также их психологического воздействия см. Джордж Томас Дункан. «Ритуалы инициации у подростков», Оуклэнд, «И-Си Пресс», 2005 г. –