Хорошо, что хоть Приложение А еще не устарело. Оно было написано исходя из того, что ядерное оружие не использовалось со времен Нагасаки. Так пусть книга и дальше переиздается вместе с этим неопровергнутым предположением.
Некоторые из идей, изложенных в главе 10, считавшихся мной оригинальными, теперь стали модными. Другие неминуемо выходят из моды. Сегодня существует огромное количество литературы, посвященной ограничению вооружений, в том числе некоторые мои работы, однако глава 10 по-прежнему рассматривает «Договор об ограничении стратегических вооружений» столь же подробно и ясно, как и любые другие 25 страниц текста, которые я видел. Тому, кто хочет понять мои мысли относительно стратегии и ограничения вооружений, я бы порекомендовал книгу с таким же названием, написанную мной вместе с Мортоном Гальпериным (Thomas С. Schelling and Morton H. Halperin, Strategy and Arms Control, Twentieth Century Fund, 1961) или свою книгу Arms and Influence (Yale University Press, 1966).
Большинство людей, вероятно, теперь интересуются скорее теоретическим содержанием, нежели внешней политикой. При написании книги я надеялся помочь созданию междисциплинарной отрасли, описываемой тогда как «теория торга», «теория конфликта» или «теория стратегии». Я хотел продемонстрировать, что некоторые элементарные теории, лежащие на стыке экономики, социологии и политической науки, даже юриспруденции и философии и, возможно, антропологии, могут быть полезны не только абстрактным теоретикам, но и людям, занимающимся непосредственно практикой. Я также надеялся, и, как понимаю сейчас, ошибочно, что теория игр может быть переориентирована на применение в этих разнообразных областях. Не считая таких примечательных исключений, как Ховард Райфа, Мартин Шубик и Найджел Ховард, специалисты по теории игр предпочли не выходить за математические рамки. Та же область, которая, как я тогда надеялся, вскоре сформируется, продолжала развиваться, но не взрывным образом, даже не получив собственного названия.
Важную роль в развитии этой области сыграли несколько журналов, особенно Journal of Conflict Resolution. Однако за исключением осколков жаргона наподобие выражений «игра с ненулевой суммой» и «платеж» /«выигрыш» даже в своем наиболее элементарном виде теория практически не получила явного применения на страницах журналов, ориентированных на политиков и практиков. (Буквально несколько лет назад в статье, посвященной различиям в отношении СССР и США к конкретным видам оружия, которые могли бы стать объектом ограничения вооружений, я использовал несколько матриц 2x2, чтобы помочь читателям понять эти различия. Редактор журнала, имя которого я не буду называть, настоял на изъятии матриц из текста, чтобы не путать читателей, которые пусть чуть хуже поймут мою мысль, но будут чувствовать себя комфортнее, имея дело со слегка занудным словесным описанием.)
Книга была хорошо воспринята. Разные люди говорили мне, что она им понравилась или что они узнали из нее много нового. Но спустя двадцать лет больше всего мою душу греет реакция покойного Джона Стрэчи, выдающегося экономиста-марксиста 1930-х годов, чьи книги я читал, учась в колледже. После войны он был министром обороны Великобритании в правительстве лейбористов. Центр изучения международных отношений Гарвардского университета, где я работал, организовал его визит, поскольку он писал книгу по разоружению и ограничению вооружений. Когда он зашел ко мне, то стал восторженно говорить о том, как сильно эта книга повлияла на его взгляды. И пока он с энтузиазмом рассказывал, я пытался догадаться, какая из моих хитроумных идей и из какой главы стала столь важной для него. Оказалось, что это не была какая-то определенная идея из какой-то конкретной главы. До тех пор пока он не прочитал эту книгу, он просто не понимал, что могут существовать конфликты, имеющие по свое природе ненулевую сумму. Он знал, что конфликт может сочетаться с общим интересом, но полагал или считал само собой разумеющимся, что они всегда могут быть разделены, а не являются аспектами единого целого, интегрированной структуры. Ученый, занимающийся проблемами монополистического капитализма и классовой борьбы, ядерной стратегии и политики альянсов, работающий на позднем этапе своей карьеры над вопросами ограничения вооружений и поддержания мира, читая мою книгу, неожиданно наткнулся на столь элементарную идею, что я даже не подозревал о ее неочевидности. Со скромностью и достоинством он признался мне в этом. Никогда не знаешь, к чему может привести написанная тобою книга.