Рис. 3 иллюстрирует обещание. Кому бы ни принадлежало право первого хода, и даже если игроки сделают одновременные ходы, ситуация аВ будет минимаксом: любой может сделать этот выбор в одиночку, и никто не может угрожать другому чем-нибудь худшим. Оба, однако, предпочтут сделать выбор Aß. Но, чтобы достичь Aß, они должны доверять друг другу, либо быть способными делать обещания, выполнение которых может быть гарантированно. Кто бы ни сделал ход первым, у другого сохраняется побуждение к обману. Если Север выбирает А, Восток может взять АВ, а если Восток первым выберет ß, то Север выберет aß. Если ходы делаются одновременно, то у каждого есть стимул к обману, и каждый ожидает обмана от другого; и как намеренный обман, так и самозащита от чужой заинтересованности в обмане, требуют выбора вариантов а и В. По меньшей мере одна сторона должна быть в состоянии связать себя гарантированным обязательством воздерживаться от обмана, и тогда другая сможет сделать первый ход. Если оба игрока должны сделать ходы одновременно, оба должны быть способны на дачу обещаний, подкрепленных санкцией.
Рис. 4 похож на рис. 3, за исключением того, что выбор аВ теперь сдвинулся влево. Теперь, в отсутствие взаимной коммуникации, Север выигрывает αβ вне зависимости от того, он или Восток ходит первым, или ходы делаются одновременно. Однако если Восток имеет возможность передать сообщение об условном обязательстве, он сможет заставить Север выбрать А с результатом Αβ. Но это обязательство есть нечто большее, чем обещание или угроза, — оно объединяет и обещание, и угрозу. Восток может угрожать выбором аВ, если Север выберет а, и может пообещать «не АВ», если Север выберет А. Одна лишь угроза не заставит Север отказаться от а, и аВ выгоднее для Севера, чем АВ, и, кроме того, он получает АВ вместе с А, если Восток свободен при этом выбрать В. Восток должен связать себя обязательством сделать в случае выбора Севером и а, и А обратное тому, что он сделал бы, не будучи связанным обязательством, а именно: воздержаться от АВ и навредить себе с помощью аВ соответственно.
И наконец, на рис. 5 и 6 показаны две игры, которые по отдельности не представляют никакого интереса, но взятые вместе делают возможной угрозу вымогательства. На рис. 5 изображена игра, имеющая минимаксное решение аВ: оба игрока могут достигнуть аВ, и ни один из них не сможет добиться ничего лучшего; невозможно ни сотрудничество, ни угрозы. Рис. 6, на первый взгляд контрастирующий с рис. 5 тем, что здесь интересы обеих сторон совпадают сходным образом лишает их любой потребности в сотрудничестве или коммуникации, а также в использовании угрозы. Вне зависимости от того, есть связь или нет, и вне зависимости от порядка ходов получается АВ.
Но представим, что обе игры предложены одновременно для нахождения решения, и обе эти игры ведут одни и те же стороны. Если одна из сторон имеет возможность связать себя угрозой, она сможет улучшить свою позицию. Восток, к примеру, может в игре 6 угрожать выбором ß, а не В, если Север в игре 5 выберет а, а не А. С другой стороны, Север в игре 6 сможет угрожать выбором а, если Восток в игре 5 не выберет ß. Предполагая, что в игре 6 интервалы достаточно велики, и что угроза выглядит убедительно и адекватно сообщена оппоненту, угрожающая сторона выигрывает в игре 5, ничего не теряя в игре 6. Поскольку угроза приводит к успеху, она не реализуется, поэтому игрок, выдвинувший угрозу, получает АВ в игре 6 и предпочтительный для него вариант в игре 5. Иными словами, игра 6 предоставляет то, что исключалось ранее, а именно: возможностью угрожать действиями, совершаемыми «вне игры». С точки зрения игры 5 игра 6 находится за ее пределами, «вне игры», т.е. с тем же успехом Восток мог бы угрожать сжечь дом Севера дотла, если тот не выберет А в игре 5. Но прибегнуть к тактике вымогательства не всегда бывает просто: она зачастую требует подходящего случая, объекта и средств коммуникации и к тому же порой незаконна, аморальна или встречает сопротивление просто из-за упрямства. Но порой объединение двух переговорных процессов в единую повестку дня приносит пользу там, где «простая» угроза была бы нереализуема.