Идея сдерживания также то и дело обнаруживается в повседневных делах. У водителей автомобилей есть общий интерес избегать столкновений и конфликт интересов, состоящий в том, что один из водителей должен первым ударить по тормозам и пропустить другого. Это противоречие — одно из самых обычных и часто единственное, чем можно угрожать в этой ситуации, заключается в маневрах, посредством которых один водитель выражает угрозу общего ущерба тому, кто нарушает его право проехать первым. Это поучительный пример угрозы, передаваемой не словами, а действиями, — угрозы, обещание исполнить которую дается не словесным сообщением, а невозможность поступить иначе.
И, наконец, существует еще одна важная сфера — мир преступности. Гангстерская война имеет много общего с войной между государствами. И страны, и преступники решают свои дела в отсутствие правовой системы, обеспечиваемой санкцией. И там, и там в конечном счете все решает насилие. Интерес и тех, и других состоит в том, чтобы избегать применения силы, но угроза применения силы наготове и у тех, и у других. Любопытно, что рэкетиры, как и преступные банды, участвуют в ограниченной войне, в разоружении и в отводе сил, внезапно атакуют, используют возмездие и угрозу возмездия; они беспокоятся об «умиротворении» и потере лица; они заключают союзы и соглашения и точно так же, как страны, не могут апеллировать к высшей власти, чтобы заставить исполнить договор.
Следовательно, есть и другие сферы, доступные для исследования, которое может привести к пониманию описываемой нами области международных отношений. Нередко принцип, который в исследуемой области скрывается за массой деталей, или имеет слишком сложную структуру, или невидим из-за наших собственных предрассудков, проще постичь в другой области, где он виден во всей простоте и живости, или где мы не ослеплены предубеждениями. Возможно, будет проще сформулировать специфическую трудность сдерживания Моссадека [премьер-министра Ирана, национализировавшего нефтяную промышленность. — Науч. ред.] при помощи угроз, если припомнить недавнюю тщетную попытку с помощью угроз воспрепятствовать ребенку причинять боль собаке или воспрепятствовать собаке покусать ребенка.
Ни в одной из этих областей конфликта не применяется хорошо развитая теория, которая, с видоизменениями, может быть использована в анализе международных отношений. Социологи, включая тех, кто изучает криминальное поведение в конфликтах преступного мира, традиционно не слишком заинтересованы тем, что мы зовем стратегией конфликта. В литературе по праву и криминологии также не обнаруживается подробно разработанной теории этого предмета. Я не могу с уверенностью утверждать, что не существует никаких руководств, учебников или оригинальных работ по чистой теории шантажа, распространенного в преступном мире; но, разумеется, ни одну из смягченных версий, показывающих, как использовать вымогательство и как противостоять ему, нельзя найти в очередном «Руководстве по работе с “трудными” детьми», несмотря на имеющиися спрос[6].
Из чего может состоять «теория» этой области стратегии? На какие вопросы она должна давать ответ? Какие идеи она должна объединять, разъяснять или излагать более эффективно? Для начала следует определить суть рассматриваемых ситуаций и поведения. Смысл сдерживания — которое является типичным стратегическим понятием — оказать влияние на выбор, делаемый другой стороной, что достигается путем оказания влияния на ее ожидания относительно того, как мы будем себя вести. Сдерживание также включает в себя предъявление противнику свидетельств, заставляющих его поверить в то, что наше поведение будет определяться его поведением.
Но какие конфигурации систем ценностей двух участников — на языке теории игр они называются «выигрышами» — делают угрозу правдоподобной? Как измерить «смесь» конфликта и общего интереса, чтобы создать ситуации «сдерживания»? Какая требуется форма передачи информации и какие средства поверки сообщаемых доказательств? Какой тип «рациональности» требуется от сдерживаемой стороны — знание своей собственной системы ценностей, способность различать альтернативы и расчитывать вероятности, способность показывать (или неспособность скрывать) свою собственную рациональность?
6
Прогресс достигнут: Дэниел Эллсберг включил в свою серию «Искусство принуждения»