В силу своей высочайшей эффективности в бою против неподготовленных танков противотанковые управляемые ракеты вызвали очень сильную реакцию, запустив тем самым динамический парадокс, который обратил успех в неудачу; и именно в силу их узких возможностей (причины их эффективности) эта реакция оказалась эффективной почти немедленно, а со временем стала еще эффективнее. Те же самые израильские танковые батальоны, которые 9 октября 1973 года, после применения противотанковых управляемых ракет, казалось бы устарели или по меньшей мере, стали неспособны к наступательным действиям, неделю спустя прорвались через египетский фронт, а еще через неделю в ходе наступления окружили целые дивизии. Конечно, тогда не было времени на развитие каких бы то ни было технических контрмер. Ответ, обративший успех в неудачу, был преимущественно тактическим.
Когда первая растерянность прошла, а резервные силы механизированной пехоты и артиллерии были мобилизованы на фронт, израильским танковым батальонам уже не приходилось сражаться самим по себе, нарушая свой привычный оперативный метод. Теперь они наступали за катящейся вперед стеной заградительного артиллерийского огня, недостаточно сильного для того, чтобы причинить серьезный ущерб египетской бронетехнике или окопавшейся пехоте, но весьма эффективного в борьбе с противотанковыми управляемыми ракетами, операторы которых среди взрывов не могли достаточно долго удерживать в виду свою цель, даже если шли на риск и показывались открыто. Механизированная пехота, продвигаясь вместе с танками на своих машинах, усиливала поражающее воздействие своими минометами и пулеметами, которые обстреливали лежащие впереди участки, заставляя расчеты противотанковых управляемых ракет вжиматься в землю[35].
Еще более эффективными оказались минометные дымовые шашки, способные удерживать дымовую завесу прямо перед танками, тем самым мешая операторам управляемых ракет видеть цели достаточно долго для того, чтобы навести оружие да перехват. Наконец, танки тоже обзавелись некоторыми мерами защиты с тех пор, как новая угроза получила признание: часть бронебойных снарядов на борту была заменена фугасными снарядами или боезарядами со стреловидными поражающими элементами, весьма эффективными в боевых действиях против пехоты. Кроме того, на танках были установлены пулеметы, а также устройства для запуска дымовых гранат.
Так бронетанковые войска, столь дорогостоящие из-за своих разнообразных возможностей, смогли превзойти узкую эффективность противотанковых управляемых ракет, причем еще до того, как нашлось время развить, произвести и внедрить особые контрмеры. Некоторые из них уже применялись в ходе Ливанской войны 1982 года, когда израильские танки вышли в бой с «активной броней», то есть с детонирующими пластинами, предназначенными для того, чтобы уничтожать ракеты с кумулятивной боевой частью, пока они не успели взорваться и выбросить свой «плазменный» поток. Пулеметов на танках стало больше, а устройства для запуска гранат поменяли на более совершенные.
К тому времени появились куда более эффективные противотанковые ракеты, но они оказали не слишком значительное влияние на ход боевых действий, если не считать тех случаев, когда запускались с вертолетов, создавая комбинацию уже вовсе не дешевую, а потому менее выгодную, но зато значительно более эффективную[36].»
Неустранимая возможность реакции противника, составляющая самую суть проблемы стратегии, не только расстроит большую часть надежд на резкое повышение эффективности, достигнутое благодаря узкой специализации, но может и свести на нет даже самые скромные попытки придерживаться линейно-логической экономической практики в военном деле. Например: хотя вооруженные силы являются крупнейшей из всех социальных институций, они не могут свободно добиваться экономии за счет эффекта масштаба роста серийного производства, приобретая вооружение и экипировку. Удручающее единообразие — проклятие современного индустриального общества, но также и ключ к его благам: на смену индивидуальным изделиям традиционного ремесленника, изготовленным по разнообразным техническим схемам, приходят немногочисленные, зато стандартизованные, разновидности, изготовляемые в значительно больших количествах с гораздо меньшими затратами эффективными машинами, устройствами и приспособлениями, объединенными в трудосберегающие производственные линии. Именно однородность изделий и их деталей позволяет наладить массовое производство, и чем больше однородность всего, что производится, тем выше экономия. (Лишь с недавних пор внедрение компьютерного управления машинами начинает разрушать эту модель, поскольку оно позволяет наладить производство различных моделей на одной и той же сборочной линии.) Что же касается изготовления машин (включая и слишком необычные для того, чтобы стать массовыми), то однородность и здесь является ключом к экономии за счет количественного роста производства — во всяком случае, в процессе эксплуатации и текущего ремонта, если не в самом производстве. Чем выше однородность серии машин, тем меньше различных запасных частей и расходных материалов нужно держать в инвентаре. Благодаря этому обеспечивается экономия не только в управлении, но и в основном капитале: объем инвентарного склада запасных частей можно рассчитать точнее, если используется меньше разновидностей машин, нежели в том случае, когда в незначительных объемах используется множество разнообразных механизмов. Схожим образом, чем однороднее машины, тем более экономным становится обучение ремонтных бригад и операторов и тем выше вероятность того, что они обучатся достаточно хорошо для того, чтобы должным образом делать свое дело.
35
Миномет, предшественницей которого была мортира (первая разновидность огнестрельной артиллерии, применявшаяся с XV века), по-прежнему особенно успешно проявлял себя в борьбе с самыми последними видами вооружения в наземной войне. В отличие от пулеметов, не слишком надежных на расстоянии в тысячу ярдов или около того, к тому же способных в основном лишь к стрельбе прямой наводкой, минометы взяли верх над противотанковыми ракетами АТ-3 Sagger производства США (аналог советской системы 9М14М «Малютка»): их мины, летящие по нисходящей траектории с большой высоты, могли попасть в траншеи и укрытия для расчетов, действовавших ПТУР и гранатометами.
36
Не тактически, а на оперативном уровне стратегии (см. Часть II). К слову сказать, неуправляемые старомодные гранатометы оказались относительно успешными, если применялись в тех же условиях, которые обеспечили их успех во Второй мировой войне: в уличных боях, когда имелось достаточно укрытий, а также в местности с густым лесом.