Уникальными были географические обстоятельства, и настолько же своеобразным оказалось их влияние на внешнеполитическую культуру. Топографические особенности Русского Северо-Востока делали его одинаково открытым и для иноземных вторжений, и для собственного неограниченного продвижения там, где для этого не было препятствий в виде непреодолимой силы противников. Поэтому уже на рассматриваемом нами этапе русская внешнеполитическая культура впитала в себя особое отношение к географии и границам как политическим, а не физическим объектам. Активное продвижение в Пермские земли и освоение новгородцами Севера происходит даже в самые сложные годы даннической зависимости от Золотой Орды и литовских походов на Москву.
В силу геополитического положения Русские земли были только отчасти связаны с другими центрами международных взаимодействий того времени – Западной Европой или Восточной Азией. Они были одинаково удалены от Рима, Багдада или столиц азиатских империй, вокруг которых вращалась политическая жизнь огромных регионов. Поэтому, а также благодаря своей стойкости «вооруженная Великороссия» не была включена в силовое пространство этих цивилизационных центров и могла выработать собственную политическую культуру без внешнего влияния. А поскольку независимость внутренних решений всегда, даже в самые суровые годы ордынской власти, не была ничем ограничена, способность сохранить ее при любых обстоятельствах также стала фундаментальным историческим опытом.
Даже потерпев самое сокрушительное военное поражение в своей истории, русские земли-княжения в течение жизни одного поколения полностью освободились от внешнего влияния на внутренние действия и никогда не испытывали его в том, что касается внешних связей[443]. Таким образом, русская внешнеполитическая культура формировалась на основе исторического опыта, в котором не было места формальным внешним ограничителям внешнеполитических решений. В отличие, например, от Западной Европы, где вплоть до XVI в. существовал универсальный авторитет Папского престола.
Самое значимое международное взаимодействие XIII–XV вв. – отношения с Золотой Ордой, которая была неспособна, несмотря на свое военное могущество, создать вокруг себя политический субрегион и в итоге сама погибла под давлением внутренних проблем и возрастающей русской силы. Русское государство, в свою очередь, приобрело уникальный по мировым меркам опыт интеграции консолидирующего другого в свой состав после того, как была одержана военно-политическая победа: самый грозный противник не был повержен и уничтожен, но стал естественной частью российской цивилизации, обогатив ее многонациональную и многоконфессиональную природу.
Именно ордынский фактор оказался самым, пожалуй, важным в ранней русской истории: 250 лет противостояния двух этнообщественных систем с разным хозяйственным укладом, мировоззрением и общественным устройством оказалось опытом, который сформировал основные черты русской внешнеполитической практики. На первом месте стоит уже упомянутая способность к продолжению борьбы при осознании своей слабости, но также готовность достаточно легко сочетать одновременные действия дипломатического и военного характера без проведения между ними четкой грани; неспособность признавать заведомую недостижимость каких-либо внешнеполитических задач на основе анализа текущего соотношения сил; незнание и неприменение во внешнеполитической практике таких категорий, как «цивилизационная граница», что стало следствием опыта полной интеграции «консолидирующего другого», а также глубоко укорененная концепция исключительности, не имеющей одновременно мессианского характера.
В этой борьбе окрепло религиозно-политическое мировоззрение Русских земель и авторитет его носителя – Православной церкви. На протяжении всего периода даннической зависимости от Золотой Орды именно внутри церковной организации шла последовательная работа по осознанию причин возникшего бедственного положения, поиску способов исправления и, наконец, утверждению в общественном сознании того, что победа над могущественным противником неизбежна. Оценивая основные события и процессы того времени, есть основания думать, что именно духовная жизнь, физическим воплощением которой стала фигура Сергия Радонежского, стала решающим фактором, благодаря которому Русские земли не были подчинены или покорены иноземцами.