— Слушай, — обратился к нему Сарваш, — а ты не пробовал лечить это алкоголем. Я слышал, помогает.
— И в каком виде я должен предстать перед клиентами? — резонно вопросил тот.
— Как же ты летел в Европу из Сан-Франциско? Это же не меньше девяти часов.
Но ответить Дин не успел. Соседи с первого ряда поднялись с кресел и вышли в проём между рядами. У обоих в руках было по пистолету и гранате.
— Самолет захвачен Народным Фронтом освобождения Палестины! — объявила пассажирам девушка, когда её спутник ворвался в кабину пилотов и заявил им то же самое. — Всем сдать паспорта! Израильтяне пусть идут в хвост!
В салоне поднялся робкий гул. Не все успели осознать смысл происходящего. Террористка двинулась вдоль кресел, громко повторяя уже сказанное. На её плечах висело что-то смутно напоминающее взрывное устройство с часовым механизмом.
По громкой связи раздался искаженный помехами голос капитана, но первые ряды могли слышать его и через открытую террористом дверь:
— Дамы и господа, прошу всех соблюдать спокойствие, не вмешиваться в происходящие и выполнить требования наших гостей. Будьте осторожны, не делайте глупостей.
Сарваш с невозмутимым видом достал из внутреннего кармана пиджака паспорт и ткнул локтем побелевшего Дина:
— Давай свой.
— Это конец, — прошептал тот.
По его заторможенному тону Сарваш понял, что дела плохи и компаньона нужно во что бы то не стало привести в чувства:
— Дин, — как можно более дружелюбным тоном обратился к нему Сарваш, — она сейчас вернется. Достань, пожалуйста, паспорт.
— Мне конец… тебе конец… — продолжал тихо паниковать тот.
— Дин, — Сарваш мягко коснулся его плеча и приятель вздрогнул.
— Они заберут чемодан, — вперив в него полубезумный взгляд, внезапно затараторил Дин. — Они уведут тебя и убьют. Что мне делать? Что я буду делать?
— Дин, успокойся, просто дай свой паспорт и все будет хорошо.
— Они убьют тебя… и всех евреев на самолете…
— Дин, послушай меня, никто никого без повода убивать не будет. И речь шла об израильтянах, а не евреях.
— Какая разница?
— Для тебя никакой, а для меня и палестинцев принципиальная. Потому что не всякий еврей израильтянин, а израильтянин больше не еврей. Так ты отдашь паспорт или нет?
— Они точно заберут… Они знали про бумаги… Они не будут жалеть американцев… США ведь помогают Израилю…
Дин не договорил и замер. В проходе стояла террористка с пистолетом в одной руке и полным бумажным пакетом в другой. Сарваш без лишних слов протянул ей паспорт.
— Открой.
Сарваш охотно повиновался. Дин ведь не знал, что с недавних пор паспорт у него швейцарский, самый что ни на есть нейтральный. Девушка кивнула и жестом указала положить документ в пакет. Очередь оставалась за Дином. И как назло он словно окаменел.
— Паспорт, — потребовала террористка.
— Дин, не глупи, — мягко шепнул ему Сарваш. — где твой паспорт?
— Давай уже скорее, — по резкому взмаху пистолета было ясно, что нервы у девушки тоже на пределе.
Сарваш прекрасно понимал, что ситуация вышла из-под контроля, как у исполнительного инкассатора Дина Фишера, так и у молодой террористки. Ещё пара секунд и закончиться это может очень плохо.
— Простите, госпожа, — решил обратиться к ней по-арабски Сарваш, — мой друг очень напуган. Он и так боится летать, а ваше эффектное появление и вовсе выбило его из колеи, — и он принялся ощупывать пиджак Дина на предмет злосчастного паспорта, — простите его, сейчас он просто не в себе.
Тут из кабины пилотов вышел второй террорист. Видя заминку, он поинтересовался:
— Лейла, что тут происходит? В чём проблема?
— Он не хочет отдавать паспорт, — и девушка махнула дулом в сторону Дина.
Этот жест пронял его до глубины души. Резким движением Дин тут же вырвал паспорт из кармана брюк и едва не кинул его террористке, если бы Сарваш вовремя не перехватил его руку.
— Вот, госпожа Лейла, возьмите, пожалуйста.
Террорист с гранатой в руке удивленно вздернул бровью, услышав родную речь:
— Странный у тебя говор, — заметил он, — Будто учил язык по учебникам столетней давности.
И он почти угадал. В последний раз активная языковая практика в арабском была у Сарваша в далёком 1847 году. Видимо сейчас устаревшие речевые обороты резали слух носителям языка.
На этом разговор закончился. Дин продолжал сидеть в прострации с закрытыми глазами и даже не шевелился. Молодой террорист направился в хвост самолёта, Лейла же осталась патрулировать салон бизнес-класса. Через несколько часов полета она вошла в кабину пилотов, и из открытой двери Сарваш услышал задорный голос девушки: