— Да что ты хочешь сказать? — вскипел он, — что я пошёл на сделку с бриташками? Ради чего?
— Я не знаю, каков был твой мотив, но британский мотив мне предельно ясен.
— Да? И каков же он?
— А ты не видел прессу? Тэтчер ведь теперь мученица. Несчастная леди по чистой случайности работала до трёх часов ночи и чисто случайно в момент взрыва вышла из номера, это её и спасло.
— По-твоему она сама спаслась, а пятерых однопартийцев оставила умирать и двух министров дала искалечить? — с нескрываемым скепсисом спросил командир.
— А ты что первый раз видишь и слышишь Мэгги по телевизору? Таким голосом разговаривают бездушные роботы в кино, машины без эмоций и сердца. Ей, что разогнать демонстрации горняков, что дать умереть от голода республиканским заключенным, что отдать приказ потопить аргентинский крейсер в обход министра обороны. Плевать ей на партию и на министров. Как она подсидела Хита, так других пустит в расход, если в этом обозначится выгода.
— И в чём выгода, по-твоему?
Алекс призадумалась:
— Теперь у общества есть повод посочувствовать выжившему правительству, а не шахтерам, которых оно разоряет.
Командир натужно улыбался. Ему было мало этих объяснений.
— Знаешь, Алистрина, ты хороший стрелок, и не стоит завидовать чужим удачам.
— Удача, это когда Британия оплакивала бы безвременную кончину Маргарет Тэтчер.
На этом Алекс вернулась домой и ещё долго размышляла о произошедшем в Брайтоне. Может она перегнула палку, и никакого заговора ВИРА и службы безопасности не было? А может спецслужбы знали о готовящемся теракте, но не стали мешать и использовали ВИРА вслепую? Потому и Тэтчер с министрами поселили подальше от заминированного номера. А может, и этого не было, и командир прав, Алекс совсем потеряла квалификацию и не способна сама провернуть такую акцию, потому и не верит, что это могут сделать другие?
А может, она просто перестала думать о простых вещах просто. После всех тех лет работы в Европе, когда каждая акция проходила под прикрытием и с благоволения спецслужб, она уже и не представляет, как покушение на крупного политика может осуществиться без их участия. Нет, Мэгги не папа римский, чтоб убивать её понарошку.
Воспоминания о последней акции в Риме натолкнули Алекс на воспоминания о Франческо и недавних новостях, что он уже сидит в тюрьме. Писали, что он мог быть причастен к взрыву вокзала в Болонье. Теперь Алекс жалела, что не знала об этом раньше и не могла спросить у него лично. Тогда бы… чёрт его знает, что бы она тогда сделала.
В Болонье для Алекс всё изменилось — старые идеалы пошатнулись. После визита Доминика и то немногое, что осталось в багаже её диверсионных знаний, тоже должно было лечь на пыльную полку ненужных навыков. Алекс заметила, что в Европе в последние годы мало что происходило по части политических убийств, похищений и терактов, зато очень активно власти подписывали договоры с американцами на размещение ракет.
Алекс помнила публикации в прессе по поводу рассекреченных директив Пентагона о том, как на чересчур самостоятельные страны-союзницы надо влиять путём засылки и тренировки подрывных групп, вроде Красных Бригад и неофашистов в Италии, «Серых волков» в Турции, ГРАПО в Испании, «Прямого действия» во Франции — все, декларируя хоть крайне левые, хоть крайне правые взгляды, были подозрительно солидарны в одном — они убивали неугодных для руководства США политиков и общественных деятелей.
Мироустройство менялось, и Алекс чувствовала, что в этом новом мире её криминальные и диверсионные умения больше не нужны, как не нужен Франческо Пацьенца, и Карлос, за которым теперь охотятся спецслужбы. Про Халида до неё доходили смутные слухи, что он тоже в тюрьме. А она сама пока на свободе, но надолго ли? Родерика уволили, и хорошо, если просто выгнали из РУМО. С Домиником никаких отношений у Алекс не сложилось, да и недолжно было сложиться, ведь он прямо заявил — всё кончено, ей пора собирать вещи и уезжать, потому что новых заданий от управления не будет.
Но если не будет, почему она обязательно должна покидать Ольстер? Все эти годы, что её принуждали работать в Европе, она постоянно корила себя за то, что слишком далека от Ольстера и ВИРА. Но теперь-то разрываться на два фронта не приходится. Кажется и Доминик, или кто там стоит выше него, решили не вмешиваться, и дать Алекс либо обрести воинскую славу, либо схватить пулю наповал. Очевидно одно — с тех пор, как она перестала взрывать полицейские объекты и приносить ущерб Британии, никто её беспокоить не будет.