— Что он сделал этой иглой?
— Он… Воткнул мне её в голову… всю… до конца.
— Как он ввел вам иглу?
— Больно…
— Через висок? Глазницу?
— Ноздрю.
Полковник даже поморщился. Уж приплетать такие подробности альварской медицины Гольдхаген никто не просил. Это больше походило на откровенное издевательство и сатиру. Но комиссия ничего не понимала и слушала её слова затаив дыхание.
— И потом они начали выкачивать из меня кровь… — задыхаясь от волнения произнесла Гольдхаген.
— Оскар — не меньше, — шепнул главный энлэошник полковнику.
Робинсон продолжал «допрос»:
— Он говорил с вами?
— Да.
— Он сказал, вам, зачем он всё это делал?
Полковник боялся, что сейчас Гольдхаген ляпнет, что инопланетяне забирают у людей кровь, чтобы её пить. Но нет.
— Чтобы экспериментировать…
— Над вами?
— Над всеми людьми, которых они забирают.
— Вам говорили, куда вы попали?
— На их родину… туда, откуда они прилетели…
— Они назвали вам точное место?
— Да, сказали, что их планета находится в системе Кастор созвездия Близнецов.
Видимо у Гольдхаген было неважно с астрономией и из всех звезд, которые она знала, назвала ту, что была в её позывном в РУМО. Полковник хотел предложить закончить осмотр допросной и пойти в жилой корпус и столовую, но его опередил Темпл с аналогичным предложением. Потрясенная комиссия ещё долго расспрашивала фортвудцев о несчастной женщине, похищенной инопланетянами.
— Она из Белфаста, — с легкой улыбкой на лице вещал Темпл, — пропала из дома два дня назад, а объявилась на шоссе в пригороде Глазго. Оттуда её и привезли к нам.
— Она пропала в одном городе и объявилась в другом, да ещё по ту сторону Северного залива?
— Такое бывает и нередко, — поспешил убедить комиссара энлэошник.
— Что вы будете делать с этой женщиной дальше?
— Для начала закончим допрос, потом проведём все нужные медиследования.
— А потом, — со знанием дела заговорил Темпл, — устроим сеанс гипноза и заставим её обо всём забыть.
Глаза комиссара округлились.
— Вы можете и такое?
— Конечно, это ведь просто медицина, а не фокусы.
Полковник забеспокоился, что теперь комиссия попросит показать им штатного гипнотизера, но обошлось. После осмотра административных помещений для служащих, комиссия пообщалась с глазу на глаз с Темплом и удовлетворенно покинула Фортвудс. Только после этого все с облегчением вздохнули, выпустили из особняка всех школьников, что тут же разбрелись по лужайке, а сами разошлись по своим рабочим местам, попутно обсуждая новые острые впечатления от нежданной проверки. Полковник же побрел в свой отдел. Зайдя в допросную, он увидел, что спектакль всё не кончается. Робинсон продолжает сыпать вопросами, а Гольдхаген продолжает затравленно на них всхлипывать и отвечать.
— Ну как? — поинтересовался инженер за пультом.
— Уже уехали, — ответил полковник.
Инженер тут же нажал кнопку громкой связи:
— Ребята, закругляйтесь. Всем спасибо, снято.
И как по мановению волшебной палочки, Робинсон тут же откинулся на спинку стула, плечи Гольдхаген расправились, взгляд снова стал озорным и дерзким.
— Что за дурь про щупальца ты придумала? — тут же возмутился Робинсон. — Тебя что Ктулху похитил?
— Зато как звучит, — рассмеялась Гольдхаген, — когти с щупальцами, а? Такое даже в Голливуде не снимают.
Но Робинсон и не думал веселиться за компанию, только брюзжал.
— Тебе же дали прочесть статью. Иглу похищенным втыкают через глазницу. Понятно, через глазницу, а не нос.
— Да не один ли чёрт?
После этого сумасшедшего дня глава энлэошников презентовал Гольдхаген целый блок неплохих сигарет в знак преклонения перед её актерским талантом. А полковник смог договориться с Темплом о смягчении режима содержания для Гольдхаген — теперь у неё был один выходной в неделю, который она всё равно проводила взаперти в медлаборатории.
Лили Метц ещё пару раз приходилось приезжать в Фортвудс для обследований. Тогда-то она впервые и столкнулась с Мери, которую так же привезли в поместье для обследований.
— Дочь моя, — воззрилась на Лили альваресса и подбежала к ней, — сбылось предреченное…
Мери подхватила растерянную Лили за руки и заговорила:
— В храме великого Гора жрица предсказала мне, что я проживу долгие века, прежде чем боги подарят мне дитя от плоти мой, дочь от крови моей, и что я увижу её после долгих лет во тьме и молчания на земле белых туманов. И вот, я вижу тебя.