Альвар не сводил с Ника тяжёлого взгляда исподлобья, к которому тот начал понемногу привыкать. Ведь было бы как-то не правильно, если бы куратор побаивался своего агента, пусть даже тот и кровопийца семисот семидесяти лет.
Более суток им предстояло ехать из Барселоны в Рим. Ник Пэлем не стал теряться и решил расспросить альвара насчёт его римских планов:
- И всё-таки, сеньор Мурсиа, почему вы согласились? Просто мой начальник уверял меня, что вы бы ни за что не стали работать на Фортвудс, и всё же...
- Ваш начальник не эксперт в области чужих мотивов, - был ему холодный ответ испанца.
- Может быть... наверное, - замялся Ник. - Так каковы ваши мотивы?
- Я монах, мистер Пэлем, уже 755 лет все мои помыслы лишь о Боге, а действия во служение ему.
На столь краткий и ёмкий ответ крыть было нечем. Ник, буквально кожей ощущал тяжесть взгляда монаха, потому для Пэлема Мурсиа слабо ассоциировался с добром и святостью. Ник попробовал зайти с другой стороны:
- А при чём здесь гипогеянцы? Каким образом они помешают вам служить?
- Христианину ничто не может помешать в единении с Богом, кроме его собственных грехов и страстей.
И с этим тоже не поспоришь.
- Значит, - Ник попытался в третий раз докопаться до истины, - вы бескорыстно согласились на моё предложение?
- Вы же не предлагали мне денег, так что, очевидно, да.
- Конечно, Фортвудс будет вам платить ежемесячное пособие, - поспешил заверить его Ник, - небольшое, но регулярное. А когда вы устроитесь на постоянную работу в Ватикан, думаю, финансовых проблем у вас не будет.
- Деньги меня мало интересуют, - холодно ответил отец Матео.
- Правда? - с лёгкой ноткой недоверия произнёс Ник.
- Обет нестяжательства, мистер Пэлем.
- Ну да, - закивал тот, - конечно. А какие ещё обеты дают монахи?
Матео Мурсиа, видимо, такому вопросу даже не удивился и тут же ответил, не сводя с собеседника немигающих черных глаз, словно гипнотизировал его.
- Обет целомудрия и обет послушания. Иезуиты дают ещё и обет послушания папе. Но я не иезуит.
- Помню. Вы говорили, что недолюбливаете их. А почему?
- Ещё сто лет назад их не любила вся прогрессивная общественность Европы, не только я.
- Так почему?
- В былые годы говорили, что иезуиты убивали королей, посредством интриг и подкупа назначали министров, шпионили за всем и каждым, и учредили масонские ложи, чтобы поработить мир.
- Вот это да, - только и смог произнесли Ник.
- Разумеется, всё это фантазии, - тут же произнёс священник. - После революции в среде французских антиклерикалов их возникало немало. Сначала заговор иезуитов, потом евреев, потом масонов - и всё по одному сценарию. Так что если когда-нибудь услышите, что иезуиты управляют жизнью целых государств, не верьте, Церкви тяжело даже мечтать о таком.
Обдумав услышанное, Ник возразил:
- Но не на пустом же месте берутся всякие сплетни. Вот вы тоже недолюбливаете иезуитов, значит, есть за что.
Немного помолчав и посверлив Пэлема тяжелым взглядом, Мурсиа всё же ответил:
- Мое мнение об иезуитах сложилось ещё в пору, когда я познакомился с основателем их ордена Игнатием Лойолой, ныне святым Игнатием.
- Правда? - по-детски наивно удивился Ник, - а расскажите.
И Мурсиа поведал:
- Когда Лойола учился в университете Алькалы, по моему письменному заключению инквизитор приговорил его к сорока двум дням тюрьмы и покаянию.
Ник пораженно захлопал глазами. Видимо, эта его реакция весьма позабавила Мурсиа, ибо на лице альвара появилась лёгкая тень улыбки.
- Так вы его засудили? А как же так? А за что?
- За то, что проповедовал среди горожан, не имея священнического сана.
- И за это тогда давали сорок два дня тюрьмы? - Ник невольно поёжился, представив в красках все прелести казематов испанской Инквизиции. Ещё больше ему стало не по себе от понимания, что современник тех людоедских времен сидит напротив и как-то хищно на него смотрит.
- Как вы считаете, мистер Пэлем, что будет, если студент, окончивший лишь один курс обучения в медицинском институте, возьмётся делать сложную хирургическую операцию? Чем она, по-вашему, кончится?
Ник неуверенно ответил:
- Нормальный студент бы побоялся лезть во внутренности пациента, если он не знает толком, что с ними делать.
- А если он ничего не боится и искренне верит, что знает всё и даже больше своих наставников?
- Если не случится чуда, он просто-напросто зарежет человека.