А у Гольдхаген разве что искры из глаз не сыпались, так она хотела накинуться на банкира:
- А о четырёх моих сослуживцах ты подумал, сволочь?!
Полковник кинулся оттаскивать Гольдхаген от Сарваша, когда она собиралась сомкнуть руки на его шее.
- Такая твоя благодарность? - продолжала кричать и извиваться она - за то, как я помогла тебе в 1975. Или ты мне 1945 припомнил? Да что я тебе там сделала?!
- Простите Александра, я... - он двинулся следом.
- Сарваш, - остановил его полковник, - стойте, где стоите, я разберусь.
Полковнику оказалось легче перекинуть Гольдхаген через плечо и унести в здание нового корпуса. Заперевшись в подсобке кухни, полковник приступил к воспитательной беседе:
- Ты что творишь, дура?!
- Да ты хоть понимаешь, как он меня подставил?! Да за такое я по законам военного времени должна убить осведомителя, чтобы искупить свою вину перед ВИРА.
- Добро пожаловать в мир альваров, - развёл руками полковник, - привыкай жить с обидчиками веками. Они не умрут по одному твоему желанию.
А Гольдхаген, не слыша его, продолжала злобно плеваться словами:
- В 1945 году за него словила вашу осиновую пулю, ни за что. В 1975 из-за него чуть не вылетела из РУМО, когда он своим бессмертием чуть не обломал мне всю акцию. А теперь оказывается, в 1982 он меня просто сдал через вас полиции. А ведь я по доброй воле похоронила его, а потом мучилась, откапывала, приводила в чувства...
- Это у вас семейное, с прадедом, - не выдержал и признался полковник. Уж ели открывать, по все карты.
- При чем тут прадедушка? - опешила она.
- Прадедушка? - повторил полковник и фыркнул. - Меня от одного воспоминания о нем передергивает, ты его так ласково... В общем твой прадед по молодости дважды присутствовал на кладбище, когда Сарваш восставал из могилы. Что ты так удивленно смотришь, знали они друг друга. Мир тесен, если ты не знала.
- Тесен? - с надрывом переспросила она, и вновь посуровела, - Нет, мир огромен. Пусть Сарваш катится подальше от меня, иначе... иначе я найду способ сделать его вечную жизнь невыносимой.
- Каким образом?
- Найду предлог и сдам в Гипогею!
- Сама туда не угоди.
- А ты не пугай меня!
Так на повышенных тонах и продолжался их разговор, пока полковник хлопнув дверью не покинул кухню и не поднялся на улицу к Сарвашу, который в задумчивости ходил кругами на одном месте.
- Она сказал, что не поедет с вами, - спешно сообщил полковник.
Сарваш только понимающе кивнул. Полковник продолжил:
- Дайте мне время, я приведу её в чувства, и она как миленькая уедет с вами ещё до заката.
- Разве это возможно? - смущенно улыбнулся тот. - Александра не из тех, кто поддается на угрозы и уговоры. Мне это стало понятно еще давно.
Самое скверное, что Сарваш был прав.
- Это я старый дурак, - в бессилии разорялся половник, - Она зацепилась за одно моё слово и тихо так, незаметно, стала раскручивать меня на подробности. Простите, Сарваш, простите.
- Ну что вы, господин полковник...
- В прошлый раз Лили объявилась не вовремя, на этот раз всё запорол я. Гольдхаген ещё не знает, что вы заплатили за неё деньги, не успел сказать.
- И не надо ей этого знать.
- Но вы же...
- Искал возможность избавиться от нежданно свалившихся на меня комиссионных, - с кислой улыбкой произнес банкир. - Сейчас не времена невольничьих рынков, людьми больше никто не торгует. А я... можно сказать, что я отплатил Александре за услугу, что она оказала мне в 1975 году, когда инсценировала перед палестинцами и Синдоной мою смерть.
- Плата за услугу? - переспросил полковник, ибо не верил, что дело только в этом.
- Может быть, ещё я чувствую долю своей ответственности, за то, что Александра вынуждена жить вечно. Это ведь меня встретил на своём жизненном пути её прадед Юлиус Книпхоф. После этого он и заинтересовался вопросами вечной молодости и бессмертия. И вот прошло несколько десятилетий и обе его правнучки стали альварессами. Не спроста, ведь так?
Полковник не стал отвечать на его догадки. Он только спросил:
- Так вы отходите от дел?
- Не могу же я заставить Александру силой уехать со мной.
- Зато я могу. Почти год я только и думаю, как бы выставить её из Фортвудса. Сегодня освобождают этих белых негодяев, что жаждут её заморозить. До заката Гольдхаген уже не должно быть здесь.
Сарваш пожал плечами:
- Я заплатил все долги. Александра подписала договор. Фортвудс должен охранять её, разве нет?