Конечно, эта нежить будет опаснее гоблина-воина, сильнее, прочнее и даже быстрее. Но он не будет пользоваться навыками, аурами, спецударами и заклинаниями. Что превращает этого босса в опасность, сопоставимую с воином-человеком уровня Бронзы. По-прежнему опасный враг, но из тех, кто мне по силам. Особенно, если подготовиться к сражению именно с ним. Тем более, что в этот раз меня никто не будет ограничивать в зельях и прочей алхимии. Поэтому после эльфийского “А?”, я повторил:
— Я могу решить проблему острова Гнурь и уничтожить Отголосок алтаря. Вопрос цены и подготовки похода.
— Простите, господин Рэйвен. — Очнулся полукровка сидов. — У меня что-то со слухом. Я, видимо, нахожусь во власти ментального мага! Мне мерещится то, чего не может быть. Словно вы, на полном серьёзе, обещаете уничтожить Отголосок Чумного алтаря острова Гнурь.
— Вам не мерещится, мастро Лариндель. — Моя улыбка, словно цветок ландыша, распустившийся на рассвете, так же чиста и искренна. — Я и правда могу это сделать.
— Да? — Он всё ещё не верит.
— Но есть вопрос цены и подготовки похода.
Эльф внезапно встаёт с кресла, встряхивается, бьёт себя по щекам, подходит ко мне и смотрит мне в глаза почти минуту.
— Вы не шутите. — Выносит он свой вердикт.
— Не шучу. — Моя улыбка никуда не исчезает.
— Именем Камо? — Переспрашивает капитан “Перебежчика”
— Именем Камо. — Стерев улыбку со своего лица, серьёзно отвечаю я.
— Вы безумны, господин Рэйвен? — Интересуется Лариндель.
— А какая разница? — Отвечаю вопросом на вопрос. — Безумен я или в своём уме? Я могу это сделать, и только данный факт имеет значение.
— Как интересно! — Прошептал эльф, крутанулся на пятках и уставился в окно каюты.
Глава 8
Обычно бесстрашные матросы “Перебежчика” в этот раз отчалили от берега сразу, стоило мне только выпрыгнуть из лодки. При этом их лица были напряжены, а ладони подрагивали. И я их понимаю. Можно быть очень смелым, без страха кидаться в бой против самых сильных врагов и ужасных чудовищ, но это всё же другое, по сравнению с шансом заболеть неизлечимой болезнью. Совсем иное. С врагом и монстрами можно сражаться, а вот с Чумой Нулгла не повоюешь в прямом смысле этого слова.
Проводив взглядом уходящую от берега лодку, помахал парням, с которыми за эти дни успел уже познакомиться, и зашагал прочь от морских волн...
Гнурь и правда был совсем небольшим островом, менее километра в длину и семь сотен шагов в самой широкой части. По сути, это приличных размеров скала, торчащая из моря. На этом острове нет не то что деревьев, но даже кустарника не найти. Один мох и редкие вкрапления какой-то сорняковой травы. А ещё тут нет животных, и птицы не гнездятся на его скалах. Прислушался, всё верно насекомых также не слышно. Реально необитаемый остров.
Стоило об этом подумать, как, несмотря на то, что я знаю историю Гнури, и сам сюда приплыл, по своему выбору, у меня всё равно по спине пробежали мурашки лёгкого иррационального страха. Чтобы успокоиться, остановился и пару раз ударил себя кулаком по груди. Звук столкновения моей руки и металлической пластины доспеха вернул мне уверенность, страх отступил.
Эндер подарил мне довольно неплохую кольчугу. Честная сталь, мелкое двойное плетение, она отлично противостояла рубящим и режущим ударам. Но, как и любой подобный доспех, имела “врождённые” недостатки, плохо держала дробящие и колющие попадания. Платой Ларинделя за мой поход на зачистку Осквернённого подземелья было усовершенствование этой брони. И надо признать, опытный алхимик при помощи штатного кузнеца “Перебежчика” за два дня пути сделали очень многое.
Во-первых, маг Рубина создал алхимический состав и на сутки погрузил в него кольчугу. В результате алхимических реакций обычная сталь кольчужных колец приобрела свойства булата. Я знаю, что булат — это разновидность стали, но на Айне булат выделялся отдельно. Также зная, что такое химия, я и не представлял, что можно дополнительно легировать обычную сталь уже после её плавки, но алхимия с этим справилась.
Во-вторых, мастер-кузнец усилил мою кольчугу булатными пластинами, превратив обычную кольчугу в то, что называется бахтерец. С тем отличием, что в бахтерце пластины заменяют кольца, а здесь эти пластины были алхимически приварены поверх колец. То есть доспех смешанного класса, нечто среднее между кольчугой и пластинчатой бронёй. Причём бахтерец соединял все плюсы этих видов доспехов, но был практически лишён их недостатков. Кольчужные кольца надёжно защищали от рубяще-режущих ударов, а броневые пластины останавливали колющие выпады и частично гасили дробящие попадания. Единственным “недостатком” такого апгрейда можно назвать только существенное, почти на шесть килограммов, увеличение веса брони. Но с учётом моей аномальной выносливости, этой дополнительной нагрузкой можно было пренебречь.