— А разве ты это он? — Как мне показалось, с лёгким удивлением спросил квестер, и эти простые слова заставили меня замолчать.
Думал, по вручении награды квестер исчезнет, но он по-прежнему стоит рядом, и я решаю немного понаглеть:
— А где ещё награда?
— За что?
— За то, что я первый из сортудо, кто поднялся до Стального ранга!
— Первый? — Нет, он точно насмехается! — В данном случае это не ты.
— А какой же я? — Эта новость, словно удар обухом по затылку. Кто-то умудрился меня обогнать⁈ Как?!!
— Очевидно, что выше тринадцатого. — Доносятся слова, понимание которых заставляет меня заледенеть изнутри.
— Очевидно, — пересохшим голосом подтверждаю я.
— Воронёнок, ты готов принять новое задание? — Прерывает недолгое молчание новый вопрос.
— Общее или индивидуальное? — Уточняю на всякий случай.
— Личное. — Слышу в ответ.
— Готов! — Сразу соглашаюсь я.
— Собери руническое Слово Жизнь.
— Не руну Жизни, а Слово?
— Всё верно, Слово. Срок на выполнение — месяц.
— И награда, как я понимаю, уже указана в задании… — Не удерживаюсь от едкого комментария.
— В том числе. — Спокойствие квестера в этот раз совсем не раздражает, так даже привычнее, чем в те моменты, когда мне кажется, что он шутит.
— Как на счёт ответить на некоторые мои вопросы? — Как говорил Дайс «наглость- второе счастье», вот я и решил проверить эту присказку в деле.
— Не думаю, что ты хочешь задержаться здесь, чтобы услышать ответы. — Произнеся эти слова, квестер исчезает.
И едва его силуэт растворился в ночи, как я вижу, что он стоял, заслоняя собой Межевой Камень Скрытого Леса Сидов. Мои руки непроизвольно сгребают все вещи в кучу, запихивают их в сумки, и, тихо матерясь сквозь зубы, я срываюсь с места. Поскальзываюсь на мокрых камнях и тут же поднимаюсь, чтобы снова бежать как можно быстрее, лишь бы оказаться максимально дальше от Границы!
Интерлюдия 1
Холмовой койот припал к земле, спрятавшись в высокой траве, и навострил уши. Принюхался и, не почувствовав близкой опасности, пробежал немного дальше, поближе к вершине холма. Затаился в редком кустарнике и снова прислушался. Впереди кто-то двигался. Судя по звукам — двуногий. Койот был молодым и любопытным, поэтому, недолго просидев в кустарнике, он поднялся на вершину небольшого холма и высунул мордочку из травы. По едва заметной в это послезакатное время, петляющей в редких зарослях кустарника звериной тропе, медленно передвигая нижними лапами, шёл одинокий двуногий.
Этот человек вёл себя не так, как другие, с которыми уже раньше встречался молодой зверь. У этого двуногого не было в руках длинной палки, а на поясе не висела острая и опасная блестящая полоса. Одет человек тоже был непривычно, слишком легко для этих мест. На нём не было никаких плотных одежд и высоких походных сапог, лишь лёгкая ткань защищала его тело, а на ногах была обувь, не закрывающая пальцы. Также от этого двуногого почти не ощущалось резкого, слегка кисловатого запаха железа, только небольшой намёк на него. Человек брёл — не разбирая дороги, постоянно спотыкаясь. Невзирая на то, что у двуногого были открыты глаза, койоту показалось, что тот ничего перед собой не видит. Если бы не отсутствие запаха крови, холмовой зверь решил бы, что человек тяжело ранен, но тот вроде был полностью цел, хотя и вёл себя странно.
Понаблюдав за необычным двуногим несколько минут, койот решил, что тот не представляет опасности и точно не является охотником. Ещё раз втянув в себя свежий воздух начинающейся ночи, зверь тихо убрался с вершины холма и поспешил к ближайшему ручью. Опасности для него этот странный двуногий не представлял, а пить зверю хотелось…
Аун Дуань, молодой торговец из свободного города Триес, и правда шёл по едва видимой тропе, петляющей между холмов, не разбирая дороги. Шёл уже довольно давно, с самого утра. Его глаза были открыты, но он не смотрел на тропу перед собой. Ему было не до выбора пути, всё его внимание было поглощено тяжелыми мыслями. Ещё сегодня утром он думал, что у него всё наладится, что чёрная полоса неудач наконец-то закончилась…
Как же он ошибался!
Юноша не был слабохарактерным мальчишкой, он справился со многим, что свалилось на него за какие-то считанные дни. Пережил нападение пиратов, во время которого едва не погиб, получив серьёзную рану. На его глазах был убит отец, и мальчишка остался сиротой. На его долю выпала самая страшная беда всех торговцев — разорение. И некогда обеспеченный наследник вполне уверенно стоящей на ногах торговой семьи остался почти ни с чем. Также юноша сумел пережить несколько покушений на свою жизнь.