Говорят, месть — блюдо, которое надо подавать холодным. Что же, как только увидел отрез этой редкой ткани в лавке бронника, то сразу понял, моя месть уже достаточно охлаждена.
Благодаря узнаваемой издали вывеске, нужный мне магазинчик, торгующий тканями, нашёл довольно быстро. К моему облегчению, хрустальный хлопок ещё не весь распродали, и мне удалось купить последний отрез, которого должно было хватить на рубаху. Заплатил я за этот обрывок ткани на целых пять золотых больше, чем совсем недавно отдал за новую кольчугу и гамбезон! Но когда дело касается давно лелеемой мести, деньги изрядно теряют значение.
Вот понимаю, что подобная мстительность является нездоровой чертой моего характера, но ничего с собой поделать не могу. Этот да’ннанов модельер, взявший себе столь претенциозный псевдоним, по полной программе ответит за свои художества!
Следующей моей остановкой была алхимическая лавка.
— Чем могу быть полезным уважаемому ому? — Заметив брошь на котте и прочтя девиз, глубоко поклонился уже седой алхимик Стального ранга, стоило мне переступить порог его магазинчика.
— Раствор белой водянки среднюю колбу и дюжину вербных почек, замоченных в винном уксусе.
— Три серебряных и семь медных. — Выставив запрошенное на прилавок, сказал алхимик и уточнил, — Что-то ещё?
— Бадью холодной воды и место, чтобы замочить ткань.
Видимо, этот человек уже столько повидал за свою жизнь, что никакие запросы клиентов не способны были выбить его из колеи. Выслушав мои пожелания, он жестом пригласил следовать за ним. Буквально за стенкой от небольшого торгового зала расположилась алхимическая мастерская, в которую и привёл меня хозяин лавки.
Как только передо мной поставили бадью с кристально чистой, прохладной водой, я засыпал в неё вербные почки. Выждал полминуты, а затем добавил раствор белой водянки. Размешал полученную смесь деревянной мешалкой и, когда вода приобрела однородный янтарный цвет, закинул в бадью недавно купленный отрез хрустального хлопка.
Как только дорогая ткань погрузилась в раствор, и я принялся её помешивать, на до этого невозмутимом лице мастера алхимика появилось неподдельное удивление. Ещё бы! Думаю, далеко не каждый день к нему приходит клиент, который на его глазах «выкидывает на ветер» почти два десятка золотых, да ещё выбрав для этого столь необычный способ.
Разумеется, пояснять свои действия я не стал. Пусть хозяин лавки считает меня сумасшедшим, это не важно. Дождавшись, когда цвет материала сравнялся с оттенком раствора, я вытащил отрез и попросил алхимика высушить ткань воздушной магией. После чего завернул уже сухой отрез, приобретший оттенок светлого янтаря, в свёрток и рассчитался. Прежде чем покинуть лавку, остановился в дверях и, так как мне этот алхимик не сделал ничего дурного, на всякий случай сказал:
— Совет: не повторяйте того, что увидели.
— Я не любопытен. Да и по правде не настолько богат, чтобы ставить опыты на хрустальном хлопке. — Пожал плечами седой мастер, причём сказал это так, что я ему поверил.
Обменявшись натянутыми улыбками с алхимиком, попрощался и покинул лавку.
То, что со стороны, наверное, выглядело, словно экстравагантное безумие богатого проходчика, на самом деле, разумеется, таковым не являлось. Как только увидел отрез хрустального хлопка у бронника на прилавке, в моей голове словно что-то щёлкнуло, и всплыла одна история из «воспоминаний будущего». Её поведал мне землянин, которого все звали не иначе как Шляпник за то, что он всё время носил какие-то шляпы, причём старался менять головные уборы практически ежедневно. Не знаю, какой фетиш или безумие стояли за этой привычкой, да и не важно это было, так как этот Шляпник оказался очень талантливым алхимиком. И вот однажды он озадачился проблемой низкой прочности хрустального хлопка. Причём, в отличие от местных мастеров, в итоге добился своего. К тому же подобрал очень простой и дешёвый алхимический состав. Да-да, тот самый раствор белой водянки и вербные почки в винном уксусе. Замоченная в этом составе ткань хрустального хлопка меняла цвет с лазурного на янтарный, но становилась многократно прочнее, при сохранении всех тактильных качеств, за которые её и ценили богатые люди. Озолотиться на этом открытии Шляпнику помешал один нюанс…
При прохождении Вратами Сундбада ткань, обработанная по алхимическому рецепту Шляпника, становилась магически ядовитой. И от относительно длительного, около получаса, соприкосновения с ней у человека вырабатывалась устойчивая магическая аллергия. Аллергия, выражающаяся в невыносимой чесотке от прикосновения к любой ткани. Именно к любой, а не только из хрустального хлопка. Данный эффект держался от пяти до восьми дней, и его не могли снять даже жрецы Ишии, находящиеся на Драгоценном Витке Спирали. Причём никакого особого вреда здоровью, за исключением расчесанной до крови кожи, эта аллергия не несла и проходила без следа для организма.