По мне: прочему бы и нет? Так анклав легко привлечёт новые квалифицированные кадры, например, востребованные сезонно или разово. Ладно, это не мой головняк, я не в офисе.
Шкипер доволен судьбой, как швейцарский банк: а как же иначе!
Свое судно, куча денег, свой домик в деревне и… и жена красавица.
Я Нионилу называть какой-то там "Павидлой" категорически не хочу и не буду, язык не поворачивается. Да и сам прикол понимаю плохо, не было меня в суматохе первых дней Замка Россия.
А вот Мауреру второе имя нравится!
— Ты просто не понимаешь, дорогой мой Тео, сколько в нём славянской истинности, это отпечаток всего пути ваших предков, дух нации!
— В повидле?
— В замечательной ассоциации!
Удивительно, какие бездны глубинных смыслов способны порой разглядеть иностранцы в простом русском стёбе.
Короче, свадьба уже назначена. Весь цвет анклава в предвкушении.
Поначалу мы хотели банально арендовать "Гавану" — там зал большой и гулятельные задворки давно и правильно обустроены, — здесь обычно и проводятся подобные церемониальные мероприятия с кольцами. Но Коломийцев Владимир Викторович, легендарный капитан "Дункана" дядя Вова, с которым у Маурера завязались прочные профессионально-питейные отношения, такое предложение категорически отверг, заявив:
— Негоже таким солидным и знаменитым людям в молодежной кафешке свадьбу отплясывать. И подраться-то негде, сразу разнимут.
И повёз он шкипера в "Гамбург" — придорожное заведение у Медовой, где хозяином стоит бывший нью-берлинец. Немецкая кухня там в полный рост: картоха с мясом на огромных плоских тарелках, толстые сочные сосиски с капустой и непременное фирменное живое пиво — пьют его прихожане огромными жбанами с крышками, которые скромно называют словом "кружка". Ули ностальгично сомлел, и в итоге тут же сделал хозяину таверны предложение, от которого ни один нормальный немец не отказывается. И сейчас колбасный пивовар с бугаистыми сыновьями спешно колотит ряды длинных массивных столов из ароматной сосновой доски, ибо все гости в зал харчевни никак не вместятся. А народу, между прочим, ожидается под две сотни. Жителям Медовой будет особо удобно.
Теперь все думают о подарках: что бы такого крутого подогнать молодожёнам.
Мы с Zicke уже определились, дарим им котёнка-сибирячка с бантиком, огромный дефицит, между прочим, знал бы я, так пригоршню притащил бы из Шанхая. Тут я вообще что-то плохо подумал, ведь домашняя живность в этом мире — самый потребный товар. Не бизнесмен ты, Федя.
Семейное гнездо Потаповых (а-атсавить такие мысли! нет, нет, мы ещё не расписались!) хранит тепло молодых сердец на втором этаже левой стены Замка, там у нас двухкомнатный дворец с камином. Отказались мы от предложенного сектора в солидном бревенчатом доме рядом с таверной "Две стрелы", решили, что не по рангу будет, да и неудобно как-то. В анклаве полно многодетных, нам же и замковой жилплощади хватит.
Джай живёт рядом, в гостинице, как и Саджал Чандра Дас, или просто Алекс. Цыганёнок Сашка просто обалдел от всего увиденного, твёрдо решил обосноваться в России, что не мешает ему гореть желанием гордо предстать в новом статусе перед роднёй. Правда, он всё больше на судне, не оторвать. Самообразовывается. На причале постоянно девки, приходится гонять их на косогор, где возле Камня Влюблённых — огромной плоской каменной плиты, безжалостно отринутой в сторону трактором с целью открытия жерла обнаруженной подземной шахты, местный молодняк, млея, слушает умопомрачительные гитарные рулады на тарабарском языке.
Мауреры определялись достаточно долго. Сначала поехали было в Берлин, их там встречали, как космонавтов, ещё бы, такого кондитера заполучить! Немцы практичны, что им лишний пароход у пристани. А вот кондитер… Ули вернулся восторженный, но селиться там не захотел.
— Долго добираться, и от моря далеко. А город хорош, на Базель похож, только маленький.
Теперь им строят избу в Кенигсберге, это в Заречье.
Кстати, был вариант устроить свадьбу в Берлине, родство культур, всё-таки. Есть там на Унтер-Ден-Линден, которую немцы уже успели одеть в брусчатку на всем протяжении, первично только вначале лежала, уютное кафе-клуб с названием "U-Bahn", где в огромном подвале сделали второй зал, а спуск оформили в стиле метрополитена, со знаками и объявлениями, даже граффити есть.
Посмотрел Ули на выверенный европейский интерьер, прикинул что-то про себя, и горестно молвил:
— Широты не будет, масштаба… Приучил ты меня, Тео, к русскому размаху, к этой самой… razgulnosty.
Груза тащим много. Судно загрузили плохо.
В смысле, неправильно посылочки распределили, хромает логистика: предназначенное Морскому Посту имущество и припасы оказались ближе к трюмным люкам, теперь шкиперу придётся сначала идти туда, разгружаться, потом возвращаться к причалу Промзоны, и только после этакой петли заниматься основными делами. Но самая первая остановка ещё ближе, у скалы Две Лошади мы высаживаем очередного отшельника в ранге егеря-лесничего, теперь он будет жить там.
Погода звенит.
В устье Сены бликует серебристый клин — остановленная течением полноводной Волги неспешная французская водичка прорывается на оперативный простор. Место каталожное, глубокий залив в форме буквы "З" врезается в ступенчатые скалы, на небольших террасах которых высятся сосны и пихты, два бревенчатых балагана с навесами ждут очередных туристов, под козырьками стоят наготове мангалы, рядом скамейки, столики. Повыше турлагеря в кустистом распадке красуется крепкая изба с длинной трубой, вот там и будет жить смотритель участка. Антенны на крыше нет, она наверху, на высокой скале. Это переправленное сюда здание RV средних размеров, здесь их называют "локалками".
Берегом в бухту не пройдёшь, с обеих сторон пляжик прикрывают высокие обрывы, почти вертикально уходящие в воду, из опыта знаю, что тут самый клёв, только снасть поглубже опускай. Говорят, от избы наверх идёт узкая тропа, которая забирается в дальние ущелья, где и спрятаны лёжки горных баранов — вот бы время выбрать, поохотиться… А где бараны, там и пумы могут быть, поэтому у егеря в друзьях собачка, удивительного вида молодой любопытный пёс, как мне объяснил хозяин, помесь эрдельтерьера с колли. Не могу сказать, насколько такой микс эффективен в сторожевом или охотничьем аспекте, я не собачник, предпочитаю охотиться в одиночку.
Отшельника-смотрителя зовут Автандил Узарашвили — средних лет этнический грузин, вполне себе автандилистый, с толстыми волосатыми руками, тугим пузиком и свирепым лицом. Их целый клан, один в армии служит. А этот вот отчего-то захотел поотшельничать. Помогли ему сбросить RIB-моторку, выгрузили четыре бочки с топливом, пяток ящиков и десяток баулов. В основном все по мелочи: посуда, немного мебели, одежда, продукты и инструмент. Основное у него тут уже припрятано.
— Сейчас пойду генераторы откапывать, у меня их два, в разных местах зарыл, — похвастался хозяин.
Основательный человек, прямо бункерист.
— Автандил, а как насчёт этой тропки горной? Визитов не опасаешься?
— Кто же её найдет? — хмыкнул егерь. — Если и найдёт, то не завидую, у меня там два капкана и самострел крупного калибра на взводе.
Очень основательный, прям как я.
Коротким гудком попрощавшись с райским уголком, шкипер осторожно снял мотобот с береговой кромки, медленно разворачиваясь, пошёл задом. Автандил высоко поднял над головой "спринфильд" с оптикой, зычно крикнул:
— Благодарю, камераден! Приезжайте дня через два, обещаю карский шашлык из молодого барашка, самый лучший на всей планете, я отвечаю!
Более всего он мне напоминает Себастьяна Перейру, самого знаменитого торговца "чёрным деревом".