Темный силуэт первой разглядела княжна. Все мгновенно вскочили, но стрелять не понадобилось. Это был Мысь.
– Король, король… хвала судьбе, я нашел вас.
Стражник хрипел, с трудом выдавливая слова, шатаясь при каждом шаге. Последние несколько метров он и вовсе проделал на четвереньках. Но в голосе слышалась радость.
– Где Варняк? – Огница опередила вопрос короля.
– Так убила она его… зарезала, пока спал.
– Кто?
– Баба наша…
– Рудка?!
– Да… нет. Не знаю. В общем, ждали мы, как велено. Покемарить прилегли. Слышу – шум. Глядь – она из озера вылезла и ножом его по горлу. Только этова… она сверху до пояса – баба голая. А ниже – будто гадость эта из озера рукавом тянется. Я закричал, за лук схватился. Она сразу обратно плюсь, и нету ничего. И ножа нету. А горло-то у Варняка перерезанное. Ну я драпанул оттуда, понятное дело.
– Тебе не привиделось? Точно Рудка была? – грозно вопросил Рен-Рендук, нависнув над стоящим на коленях стражником.
– Она. Тока не рудая больше, будто без цвета совсем. И меткая стала, жуть. Стрельнула мне вдогонку из лука. Я как заяц вилял, все одно попала.
Он с трудом развернулся. Рубаха на спине его была вся в запекшейся крови.
– Где стрела? – хмуро спросил Рен-Рендук. – Не вижу!
Словно ответом вновь коротко свистнуло. Огница метнулась в сторону, в прыжке натягивая тетиву, стреляя в ответ. Белява завизжала, бросилась к королю, стараясь прикрыть своим телом. Она и успела бы, не будь настолько обессиленной.
Рен-Рендук икнул, схватился за грудь. Из нее торчала точно такая стрела, как та, что убила Бурбуна.
– Она тут! – заорал Мысь. Бросился прочь, не переставая кричать, пока крик его не оборвался коротким высоким воплем.
Стрела в груди Рен-Рендука таяла на глазах, становилась тоньше, прозрачней. Обернулась струйкой тумана, исчезла. Но рана от этого никуда не делась. Толстяк зажал ее ладонью, но кровь обильно струилась между пальцами. И на губах запузырилась.
– Где… где… – захрипел он.
– Мой король, мой король, – причитала Белява, торопливо развязывая сумку. – Я сейчас, лекарства… перевяжу…
Рен-Рендук не слышал ее. Он смотрел на Максима.
– Где… озеро?
– Там!
Юноша ткнул пальцем куда попало, лишь потом сообразив, что Мысь пришел с противоположной стороны. Но Рен-Рендук послушно побрел в указанном направлении. В нем было столько целеустремленности, что все как завороженные пошли следом, забыв об угрозе, по прежнему таившейся в тумане. Лишь Огница сновала вокруг, не опуская лук, готовая стрелять неизвестно во что, и во что угодно.
Как ни странно, но Максим вновь угадал. Полсотни шагов, и бассейн перегородил им дорогу. Рен-Рендук взгромоздился коленями на бордюр, пробормотал:
– Я понял… понял!
Забулькал, брызгая кровью, и Максим с ужасом угадал в этом бульканье торжествующий смех. Белява бросилась к толстяку, уцепилась в него:
– Нет, мой король, нет! Не делайте этого! Вы выздоровеете, вы не можете умереть!
– Пусти, дура. Конечно я не умру.
Бульканье стало громче. Рен-Рендук грузно перевалился через бордюр. Жидкость в озере чавкнула. Что она сделала с бывшим королем Добрии, Максим смотреть не захотел.
Белява зарыдала в голос:
– Это я, я виновата! Не спасла, не защитила!
Она бросила вещмешок, лук, сумку, тоже опустилась коленями на бордюр. Огница взяла ее за плечо.
– Не дури!
Поздно. Стражница выхватила кинжал, всадила себе под левую грудь. Ахнула, свалилась в бассейн. Ее можно было выдернуть обратно прежде, чем жидкость засосала вглубь, но делать этого никто не пытался.
Минуту они стояли молча. Вдруг Огница истерически захохотала, опустилась на пол. Похлопала ладонью рядом с собой, приглашая присоединиться.
– Вот мы и снова втроем! Поговорим?
– Здесь? – хмуро уточнила вирийка.
– Если нас хотят убить, то могут это сделать в любое время в любом из этих проклятых, гребаных миров.
Зира пожала плечами, тоже присела. И Максим сел.
– Все, как ты хотел, Макс, – продолжала веселиться, то и дело смахивая со щек слезы, княжна. – Корневой сектор и никого посторонних вокруг. Что будем делать дальше? Чего возжелаем?
– Я бы поела, – предложила Зира. – А то кишки к позвоночнику прилипли. Нельзя так голодать с моим метаболизмом.
Слова ее подействовали не хуже пощечины. Огница вмиг перестала смеяться и плакать. Хмыкнула напоследок:
– Где-то там Бурбун валяется. Можешь скушать, если найдешь.