– Я останусь в арьергарде.
Урры проигрывали бой. Великим спецом по космическим сражениям Максим себя не считал, но тут и дилетанту ясно – перевес на стороне невзрачных черных шаров, а не великолепных звездных дредноутов. Не только количественный, но и тактический. «Камикадзе», – сказал Инженер. Он ошибся. Пилоты черных шаров не были смертниками, готовыми жизнь отдать за своего Бога-императора. Просто жизней у них «немеряно». Наверняка у Интеллекта-Тактика есть способ создать резервную копию понимателя, и после уничтожения оригинала использовать ее для воссоздания и личности человека, и его физической оболочке. А если это и не так, – солдаты Рен-Рендука уверенны в обратном. Благодаря этому идут на таран, сотнями гибнут под лазерными пушками урров и, в конце концов, побеждают. У них были веские причины верить в бессмертие, подаренное императором, – один раз они уже умирали, а затем ожили. Вера и есть основа мироздания, непреодолимая преграда для разума. Реальность – не то, что она представляет на самом деле, а то, чем кажется. Сознание первично, материя вторична – и этим все сказано.
Максим сам не до конца понимал, зачем поднялся в зал с контакт-линзой. Бессмысленный поступок. Но в том, чтобы прыгнуть с балкона вниз головой, смысла еще меньше. Может быть, где-то в глубине теплилась надежда вновь крикнуть: «Эйвы, спасите-помогите! Подскажите, что мне делать дальше»? Вот это было бы глупо. Его притащили в Сферу не для того, чтобы он блеял, как потерявшийся ягненок. Каждый раз, обращаясь к эйвам за помощью и подсказкой, он расписывался в своей никчемности. Возможно, из-за этого попал в тупик? Его списали в расход как не оправдавшего ожидания? Рен-Рендук никого не просил о помощи, упрямо шел к известной лишь ему цели. Шел по головам, через кровь и огонь, но раз дошел, то так и надо, цель оправдывает средства. Или нет?
Контакт-линза позволяла рассмотреть сражение во всех подробностях, не хуже, чем на экране кинотеатра. Но в отличии от киношного, в настоящем не было ничего интересного. Корабли Содружества маневрировали, меняли построение. Между ними сновали рои куда более юрких шаров, то и дело взрывались, попадая под выстрелы. Иногда шар прорывался к звездолету, вспарывал его борт, и тогда взрывался крейсер или дредноут, раскалывался на части, выпуская облачко воздуха и содержимое своей утробы. Было ясно, что к станции-космодрому уррам не прорваться. Тем более не прорваться им к Сфере. Они ее даже не видели, хоть находились всего в нескольких миллионах километров от ближайшего сегмента – рядом по космическим меркам. Пространственно-временная складка надежно скрывала Сферу от любопытных глаз из внешнего мира. Да хоть бы и видели, – пробиться сквозь энергетический кокон не смогли бы.
«Корабль, прокалывающий пространство, способен проколоть и оболочку Сферы», – неожиданно возникло в голове. Мысль была такой четкой, что Максим опешил. Это была не его мысль. Значит, Интеллект-Стратег прекрасно осведомлен о его пребывании в башне и продолжает следить за ним? Он по-прежнему для чего-то нужен?
Юноша вытер выступившую на лбу испарину. Окликнул: «Эйвы, вы меня слышите?» Дурак, ясное дело, слышат. Только время тратить на бесполезную болтовню не хотят. Лучше думай, что предпринять. Информацию тебе в голову подбросили не случайно.
Максим не сопереживал никому из противников. С одной стороны, жители Сферы оборонялись от вторжения агрессоров. С другой, власть в Сфере захватил Рен-Рендук, за спиной, вернее, за разумом которого стояло что-то и вовсе зловещее, непонятная «темная сила», вырвавшаяся из карантинного сектора. Эта война была чужой, его она никак не касалась… еще как касалась! Враг твоего врага – твой… если не друг, то по крайней мере, временный союзник, раз других друзей и союзников не осталось. Шур был хорошим товарищем, но при том – профессиональным разведчиком. Максим понимал, что почти ничего не знает о Галактическом Содружестве и его прайм-гражданах. Кто они такие?
Решиться было трудно. Если бы ты жил в гитлеровской Германии в начале сороковых прошлого века, кем бы стал? Героем, защищающим рейх во славу нации и фюрера? Предателем, воюющим с режимом и тем самым помогающим противнику? Или трусом, долдонящим, что эта война его не касается… пока война не придет за ним?
Выбирать между фашистом, предателем и трусом Максим не хотел, не выбрать – не мог. Выбором оказывалось любое его действие или бездействие. Может быть, именно ради этого выбора эйвы вели его по мирам Сферы, заставляли ошибаться, отчаиваться, терять друзей и… взрослеть? И лишь сегодня, после принятого решения, начнется его миссия. Или не начнется.