– У тебя здесь дом? – обрадовался Максим. – Далеко?
– Совсем недалеко. Там! – палец гвыха теперь ткнул в другую сторону. – В доме тепло! В доме еда! Женщины – одевать плащ Конга, идти. Не далеко!
Максим проследил за ним и сильно усомнился в правильности указанного направления. В той стороне был гигантский сугроб, откуда они не так давно выбрались. Но переспрашивать, выказывать недоверие волосатому здоровяку он не решился.
Конг наклонился к девушкам и замер, сраженный дилеммой: их две, а плащ один. Максим тоже растерялся. Неизвестно, сколько бы они так стояли, но задачу решила Зира. Обреченно вздохнув, выбралась из-под теплой шкуры. Съежилась под ледяным пронизывающим ветром, но предложила:
– Ее укутать нужно. Я и так дойду.
Максим шагнул было к княжне, но Конг мягко отстранил его. Ударил себя в грудь:
– Мой сильный, мой нести Гница!
Бережно запеленал девушку, так что снаружи остались лишь нос и рыжая косичка, легко поднял на руки и потопал вдоль сугроба. Максим и Зира поспешили следом.
«Недалеко» было исключительно в представлениях гвыха. Пять минут прошло, потом и десять, а они все брели по колено в снегу. Вирийку трясло от холода, она еле ноги переставляла, спотыкалась. В конце концов Максим подставил плечо, обнял за талию. Согреть девушку это не могло, но хоть иди легче.
Наконец Конг остановился, обернулся, поджидая спутников.
– Пришли! – сообщил. – Дом!
Никакого дома не было и в помине. Был пробитый в снегу коридор, уходящий в глубь сугроба и заканчивающийся норой. Максим и Зира удивленно переглянулись, но гвых объяснять ничего не собирался. Свернул в коридор, протопал до его окончания, где стенки поднимались ему по шею, развернулся, опустился на четвереньки. Пополз в нору вперед задницей, волоча за собой куль с Огницей.
– Дом! – крикнул напоследок. – Тепло!
– Ладно, пошли поглядим, что там у него за дом, – пожал плечами Максим.
– Я не хочу обратно в снег, он холодный, – жалобно заскулила Зира. Но когда юноша подтолкнул ее к норе, послушно пошла.
Нора вела в проложенный сквозь сугроб тоннель такого диаметра, что гвых мог протиснуться, а человек и подавно. Метра два тоннель шел горизонтально, потом начался пологий подъем. Оп-па! – и Максим вслед за Зирой выбрался в достаточно просторное куполообразное помещение. Стены его состояли из прессованного снега, покрытого ледяной коркой. В самой высокой точке до потолка было почти три метра, так что даже гвых мог выпрямиться в полный рост. Все-таки дом, новый знакомец их не обманул. Самое настоящее снежно-ледяное иглу – вспомнилось название. Посередине устроен был очаг: несколько плоских камней, выложенных кругом. По одну сторону от него располагалось ложе – опять-таки из прессованного снега, накрытого лохматой шкурой, мало чем отличающейся от той, в которую сейчас была закутана Огница. Только на этой шерсть не темно-бурая, а рыжая с подпалинами. По другую сторону от очага, рядом с лазом, находился склад домашней утвари: несколько разноразмерных глиняных горшков, какие-то камни, объемистые кожаные сумки. Лежала здесь и праща, так знакомая Максиму по предыдущей встрече с сородичами Конга. Против ожидания, в помещении было довольно светло, хоть ни факела, ни костра, ни какого иного источника освещения не наблюдалось. Рассеянный белый свет исходил от самих стен, тускнея к низу, и усиливаясь к куполу. Но главное, тут было заметно теплее, чем снаружи.
Конг опустил Огницу на лежанку, развернул, накрыл плащом сверху. Зира, не дожидаясь приглашения, нырнула туда же. Максим тоже подошел, снял лапти с княжны, размотал онучи. Ступни девушки, против ожидания, оказались холодными, но не ледяными.
– И себе разотри, – посоветовал он вирийке.
Гвых несколько минут с интересом следил за ними. Затем шагнул к своей «кладовой», вынул из сумки темно-коричневые ломти, весьма смахивающие на «сух-паек» поселенцев, разве что размером больше. Предложил:
– Зира хочет еда? Маакс хочет?
Вирийка отрицательно покачала головой, и закашлялась, схватившись за грудь. Кашель ее Максиму совсем не понравился. Девушка насквозь промерзла, следовало согреть ее не только снаружи, но и изнутри.
– У тебя горячее что-нибудь есть? – спросил он у гвых. – Чай? Бульон? Кипяток хотя бы сделать можешь?
Здоровяк несколько секунд таращился на него, усиленно соображая. Затем оскалился в улыбке, хлопнул себя кулаком по груди:
– Горячее! Мой делать, Зира пить, Маакс пить! Гница просыпаться, тоже пить!