Коридор оказался длинным и закончился еще одной дверью. За ней находилась комната средних размеров, на противоположной стене которой вращалась, мерцая, спираль. Та самая, двойная, лазорево-пурпурная! Силла шагнула к ней… и остановилась, пораженная неожиданной мыслью. Зачем она так поспешно убегает? Если пришельцы ее не видят, значит, ей ничего не грозит. Можно задержаться и узнать подробнее, что здесь происходит. Вернуться в Вирию она всегда успеет, – вот дверь! Вернуться и рассказать Рену о находке. Пусть сочинит фантазмы о странных пришельцах, путешествующих на металлических кораблях. Может, тогда он забудет сказки о несуществующем мире прапредков? И они снова будут счастливы вдвоем. О том, что случилось в синей пустыне, о ромбовидной плите, провалившейся под землю вместе с любимым, она не вспомнила. Развернулась и пошла обратно к круглому залу.
Силла успела вовремя: тот, кого звали «пилот», закончил обход корабля. Он вышел из крайней двери, исчез за колонной. На цыпочках, – не видеть-то ее не видят, но кто сказал, что не слышат? – женщина прокралась следом.
Противоположная сторона колонны была плоской. За ней находился выгнутый дугой стол и три кресла с высокими спинками. Противоположную стену занимали экраны – пять в нижнем ряду, два в верхнем. На нижних светились картинки с изображением помещений, не менее странных, чем то, в котором находилась Силла. Верхние оставались темными.
В кресле посередине сидел второй нечеловек, тоже в бежевом костюме и с гривой желтых волос.
– Что с кораблем, пилот? – спросил сидевший, не поворачиваясь к напарнику.
– Очень странные деформации. В некоторые отсеки я не смог попасть. Они словно исчезли, – боевые рубки, арсенал. В других появились проходы, ведущие… не знаю, я не смог в них войти. У меня нет объяснения тому, что я видел. А у тебя получилось установить связь с флотом, штурман?
– Нет. Модуль внешней связи «исчез», как ты это называешь. Но, в отличии от тебя, у меня есть объяснение происходящему. «Надежду» захватили врагинеизвестным нам способом и поместили в некую пространственно-временную лакуну.
– Почему враги? Мы чужаки в этой галактике, у нас пока нет друзей или врагов. Если здесь существует высокоразвитая цивилизация, мы должны немедленно установить с ними контакт, предупредить об опасности и совместными усилиями…
– Любая цивилизация, превосходящая нас технологически, – враги! Мы должны уничтожить их или погибнуть. Честь превыше всего!
Пилот попятился.
– Ты болен. Ты заразился и притащил в себе предвечную ярость. Немедленно ложись в анабиоз, я разбужу командира и экипаж!
Штурман оскалил зубы.
– Не утруждай себя, пилот. Будить некого, я запустил программу общей эвтаназии.
– Что?! У нас на борту двадцать тысяч детей!
– Пусть дети урров лучше умрут, чем станут чьими-то «младшими братьями». А мы с тобой будем биться с врагом до последней капли крови, как подобает воинам.
Не слушая его, пилот бросился к ближайшему креслу. Но штурман опередил. Неуловимым движением вскочил, прыгнул, вцепился в напарника, повалил на пол. Рыча, нечеловеки покатились по полу. Оружия у них не было, но оно им и не требовалось, – на пальцах рук и ног выдвинулись острые, чуть загнутые когти. Кровавые брызги полетели в стороны, пачкая серый металлический пол.
Силла смотрела на происходящее, открыв рот. Мурашки бегали по коже, волосы шевелились на голове. Такого страшного и завораживающего фантазма она в жизни не видела.
Левый верхний экран вспыхнул голубоватым светом, сквозь который проступили похожие на узор письмена. С пятисекундной задержкой пониматель наполнил их смыслом: «Эвтаназия успешно выполнена». Рычащий ком распался. Один нечеловек остался лежать на полу, второй с трудом поднялся на ноги, поковылял к креслу. Кто из них кто, Силла определить не могла. Оба окровавленные, в лохмотьях изодранной одежды.
– Убийца… – прохрипел тот, кто подошел к пульту.
Второй приподнялся, сел, опершись спиной о колонну. Заговорил, разбрызгивая капельки крови:
– Ты не закончил дело. Добей меня.
– Убить и заразиться? Нет, мы умрем вместе, и болезнь умрет с нами.
Он грузно опустился в кресло. Руки легли на стол-пульт, задвигались, будто он перебирал нарисованные на нем огоньки. Окончательно осмелев, Силла выступила из-за угла, присела перед нечеловеком. Бежевая куртка того промокла от крови, сделалась темно-багровой. Длинная борозда на груди распорола и ее, и нижнюю рубаху нечеловека… Силла охнула, – это не одежда! Короткая плотная шерсть покрывала кожу чужака везде, кроме лица, ладоней и ступней.