Лес на острове оказался богат съедобными плодами, кореньями, листьями, в прибрежных водах водились бесчисленные косяки рыбы и стада морских животных. Климат в этом мире был мягок и приятен для всех, за исключением разве что гвыхов. Но при всем том мир имел серьезный недостаток – он был занят. На дне океана жил многочисленный народ тритонов. Трагическая случайность сделала их врагами: в первые дни своего пребывания в этом мире островитяне нашли кладки тритоньих яиц. Они были голодны, они не знали, кому принадлежат яйца. Потому запекли их в костре и съели. Когда правда вскрылась, Умник пытался помириться с тритонами и наладить взаимовыгодную меновую торговлю. Но вместо переговоров островитяне получили гарпуны из пневматических ружей. Тритонов было в тысячи, а то и десятки тысяч раз больше, война с ними итог имела бы однозначный. Островитянам удалось отбить нападения, но победа казалась временной. Выжить на острове посреди враждебного океана у горстки отщепенцев надежды не было.
Первую дверь они нашли достаточно быстро – под прибрежной скалой на дальней оконечности острова. Затем еще две: в подводном гроте неподалеку, и прямо на дне в мелководном заливчике. Увы, двери были приводящими. Самые тщательные поиски не выявили ни одной уводящей. Но они обязательно должны быть! Умник в этом не сомневался, Капитан был с ним согласен. Если их нет на острове, значит, надо отправляться на поиски за его пределами.
Лодки для ловли рыбы островитяне строили и раньше, правда, уходить на них с мелководья не рисковали, после того, как тритоны перевернули одну и утопили рыбаков. Но если построить лодку побольше, как следует укрепить борта, запастись оружием, – такое судно будет амфибиям не по зубам. Большую лодку, способную ходить под парусом и на веслах, готовили целый год. Наконец она была спущена на воду. Все беглецы вместиться в ней не могли, вдобавок к тому времени на острове родились первые дети. Капитан отобрал две дюжины добровольцев, честно стараясь выдержать пропорции между представителями всех народов. Отплывающие простились с остающимися, не зная на сколько: на месяц или на год. Оказалось – навсегда.
Корабль отчалил от берега, поплыл туда, где небо и океан не разделяла стена, где они соединялись в одно целое, и где серело еле различимое пятнышко другого острова. А когда он сам стал не многим более того пятнышка, когда провожавшие разошлись по своим делам, корабль начал тонуть. Поняли это не сразу, а разглядели только благодаря сделанной Умником подзорной трубе. Тритоны нашли способ продырявить днище. Тонул корабль долго, но тритоны не спешили, ждали, пока моряки окажутся в воде. Стоит ли говорить, что из двух дюжин не вернулся никто? Добрая половина взрослого населения острова.
Единственным, кто не отчаялся в те дни, был Умник. Тритоны хозяйничают под водой, без труда могут добраться до всего, что оказалось на ее поверхности? Зато летать они не умеют! Умник построил дирижабль. Он подобрал рецептуру смолы, чтобы пропитанная нею оболочка баллона не пропускала воздух. Он изготовил пропеллер и собрал двигатель, способный его вращать. Он сконструировал рулевые механизмы, чтобы полетом дирижабля можно было управлять. Плести веревки и сети, гнать из сока деревьев горючую жидкость островитяне умели и до этого. В купе с арбалетом дирижабль оказался действенным оружием. Любой тритон, поднявшийся к поверхности в радиусе ста метров, гарантированно становился трупом, и противопоставить этому амфибии не могли ничего – дальнобойность их пневматических ружей уступала арбалетам. Прибрежное мелководье и поверхностность океана вплоть до грота с дверью перешли под контроль островитян. Сопровождаемые дирижаблем рыбаки и собиратели водорослей больше не опасались выходить на промысел. Угроза голода отступила. Затем восстановилась и начала расти численность обитателей Свободного Города. Отчасти за счет пришельцев из других миров, которым удавалось благополучно пройти сквозь двери и добраться до острова прежде, чем их утаскивали в свое обиталище тритоны. Но в основном благодаря новому поколению. Родившиеся на острове дети подрастали, взрослели, сами обзаводились потомством. Жизнь шла своим чередом. Но что будет дальше, не знал никто.
Историю Свободного Города Максиму поведал Умник в обмен на рассказы о собственных приключениях, которые юноша старался тщательно фильтровать: вовсе не обязательно всем знать об эйвах, корневом секторе, космодроме и прочих подобных вещах. В свою очередь Умник крайне скупо поведал о знакомстве с Инженером. Как и когда он присоединился к исследовательской экспедиции, кочующей из сектора в сектор, а главное, почему покинул ее и оказался в Отстойнике, Максим так и не понял.