– Макс, я знаю, куда мы попали, – Огница замедлила шаг, поджидая спутников. И добавила, подтвердив подозрение юноши: – Место, где зеленых делают.
– Сектор репродукции квазиразумных? Не знаю, возможно.
– Конечно оно! Смотри, стены из такого же камня сделаны, и двери точь-в-точь как там!
Максим уверенность подруги не разделял. Во-первых, в секторе репродукции на каждой двери условный знак в виде замысловатого цветка имелся, а на этих нет ничего. Во-вторых и главных, там постоянно что-то булькало, шипело и трещало, а в этом месте стоит полная тишина. Зато запах похожий. Запах озона – Максим вспомнил слово и мысленно похвалил себя за наблюдательность. Сходство запахов Огница пропустила. То же мне, охотница.
Зира на заводе по производству криссов не бывала, сравнить сходства и отличия не могла. Ее интересовало иное:
– Пищу в этом секторе найти можно? А то кроме дряни, которой нас Шур кормил, во рту маковой росинки не было.
– Можно найти, – кивнул Максим. – Мы там питались протоплазмовым бульоном, из которого квазиразумных выращивают.
Зиру передернуло от отвращения.
– Фу, мерзость! Как вы могли такое… хотя, вы же дикари, вам не привыкать дрянь всякую в рот тащить.
– А как по-твоему, из чего делаются деликатесы в Вирии? – насмешливо глянул на нее Максим. – Слова «молекулярный синтез» тебе ничего не говорят, «цивилизованная»?
Девушка, открывшая было рот для очередной колкости, закрыла его беззвучно. Осталось неясным, знает она о молекулярном синтезе или нет.
Коридор все продолжался, и не было ему ни конца, ни края. Минут двадцать они шли по нему молча: впереди Огница, далее Максим, Зира замыкала отряд. Потом брюнетка встрепенулась:
– Макс, постой! Ты рассказывал, что защитные костюмы вы здесь нашли?
– Симбионт-скафандры были сформированы для нас в секторе репродукции, – уточнил Максим, переполняясь гордостью. Положительно, сегодня знаменательный день. Умные слова сыплются в голову сами собой, только успевай озвучивать. Глядишь, вслед за словами и мысли появятся.
Огница остановилась, повернулась к ним. Прищурилась, разглядывая спутницу.
– А ведь верно, ты же хотела себе серебряный костюм приобрести. Самое время! Где-то за одной из дверей наверняка примерочная есть.
– За какой именно? Мы их штук двадцать прошли, если не больше.
– Ищи, – ухмыльнулась рыжеволосая. – Тот раз примерочную коротышка нашел. А ты ж у нас поумнее его будешь. Наверное.
Зира помедлила, подыскивая подходящую ответную колкость. Но лишь пожала плечами и шагнула к ближайшей двери.
– Осторожнее! Мало ли, что там может оказаться, – поспешно предупредил Максим.
– Я всегда осторожная! – огрызнулась брюнетка.
Это было, мягко говоря, неправдой. Юноша хотел напомнить ей о случае с саблезубым, но не успел, Зира уже стояла рядом с дверью. Приготовила станнер, нажала пальцами на выемку рукоять и… сноп яркого света ударил в коридор.
– Ложись! – рявкнул Максим, показывая пример.
Хорошая штука криссовский скафандр! Можно плюхаться на самый твердый камень, не раздумывая, как это скажется на коленях и ребрах. Девчонки тоже шмякнулись на пол без препирательств. Даже Огница, хоть Максим и выкрикнул команду по-русски. Не удивительно, – смысл понятен, на каком языке ни командуй.
Минуты три они лежали, прижавшись к полу, молча и неподвижно, готовые к чему угодно. Но ничего не происходило. Криссовские двери не умеют открываться наполовину, или на четверть, или чуточку. Если уж открываются, то полностью. И теперь из овального проема бил сноп яркого синеватого света.
Первой голос подала добрийская охотница. Окликнула лежащую у самой двери брюнетку:
– Ну что там, погляди!
Зира подняла голову, осторожно выглянула из-за косяка. Смотрела молча, вглядываясь в сияние.
– Ну?! – поторопила рыжеволосая.
Вместо ответа брюнетка медленно поднялась. Уже не прячась, стала в проеме. Огница вскочила, пошла к ней. Максиму ничего не оставалось, как присоединиться к девчонкам.
– Они живые, дышат, – пробормотала Зира, когда спутники подошли к двери. – Похоже, ошиблись вы. Не жаб в этом секторе выращивают, а людей. Ох, повезло, что «бульона» того вашего наесться не успела.