Всем помогают их семьи, дети учатся ремеслу.
Очень интересны и перспективны работы некого Порфирия, слегонца чеканутого мужичка средних лет, ярого верующего, который занимается, не поверите, изготовлением книг! Сам варит грубую толстую бумагу, катает листы, обрезает и сшивает в переплёт, тачает обложку, неизменно обшитую кожей. Внутри блока все страницы заполняет только рукописной вязью, рисует иллюстрации, пытается освоить гравюру. Адский труд. Но когда-нибудь его наработки нам очень пригодятся.
Снег усилился. Пастораль.
Что-то взгрустнулось мне, вспомнил свою староземную Заостровскую…
Я с детства не любил мёд. Не ем его никогда и плохо понимаю записных медоманов.
И вот — сижу за столом, макаю толстые ноздреватые блины в глубокую липовую миску с янтарной тягучей жидкостью и вслух нахваливаю гостеприимных хозяев. Деваться некуда, мы приехали в Ментовку.
Тут вся житуха — сплошной мёд.
Попробуй, откажись, если четыре семьи посёлка занимаются медосбором. Так что баночек "в дорогу" нам уже насовали. Мы тоже с подарками, привезли жителям два ЖК-телевизора с плейерами и кучей дисков, детям старые добрые китайские игрушки.
После "мёдоприятия" я посмотрел на мастерскую переработки воска, теперь тут не только свечи всех видов делают, по рецептуре медиков варят "чёрный воск", с растительными и минеральными лекарственными добавками, для каких-то там процедур, меня, кстати, на них Зенгер эпизодически блатует.
Пилораму я уже видел, присутствовал на подписании акта приёмки, а вот жилое отныне здание УВД после запуска модернизированной котельной и ремонта помещений — нет.
Да… А ведь это, пожалуй, самое комфортабельное жильё в анклаве, одно центральное отопление чего стоит. А уж тёплые городские ватерклозеты и ванные комнаты! На первом этаже сделали общественные душевые и сауну, чтобы не обижать жителей частных домов. Сюда, что ли, переехать? Ну, на такое перемещение многие были бы согласны.
Старшина посёлка, молодой татарин Закир Албасов, отец четырёх детей, перспективный бригадир деревообработчиков, заслуженно гордится.
— Сколько ещё людей сможешь у себя принять?
— Две семьи, не больше, не хочу тесниться, — честно ответил Закир. — Если больше, то придётся красный уголок ликвидировать, а не хочется. Это у нас и клуб, и место отдыха для всего посёлка.
— И не надо ничего ликвидировать, надо строиться. И думать, что ещё развивать, кроме деревообработки и пчеловодства. Сам-то мёд любишь?
Закир широко улыбнулся.
— Не любитель. А сейчас даже смотреть на него не могу.
Блокпост тут имеется.
Не такой, конечно, как на Дальнем, к северу ещё и Дровянка стоит — это один блокпост, по сути. Но "Льюис" из бойницы торчит, мини РЛС крутится. Гриша предложил экстренно провести "неожиданную тревогу" для демонстрации возможностей посёлка, но я не согласился. Пусть Бероев роль плохого дяди играет.
А я сегодня — хороший.
Дорога на Дровянку отсюда — как на ладони, большой участок просматривается, лес не перекрывает её даже на поворотах. И я отлично вижу, как со стороны самой северной точки анклава к нам медленно едет квадроцикл патруля. Надо же, опять челночат, как удачно всё сложилось!
По огромному ангару всё ещё бродят наши инженеры, заново описывают вставшую на прикол технику, проверяют условия хранения. А я уже устал от впечатлений.
Вечереет. Пора ехать домой.
Пш-шш…
— "Чёрная Меза" — "Стилету"!
Прапорщик из "шишиги" вызывает нашу машину. Ну и позывной же они выбрали для "уазика", юмористы… Неужели так и не наигрались?
— Слушаю тебя, "Стилет", — ответил наш водила.
— Предупреди там экипаж. Пш-шш… Сейчас маленько постреляем, пусть пассажиры не колотятся, сидят ровно.
— Что там?
— Волки впереди слева.
— "Меза" принял. Пш-шш…
Волков наши бьют нещадно.
Санитары они, не санитары… В ожидании домашнего скота и, уже имея птицу, мы не можем себе позволить оставлять в живых таких соседей. И сами посанитарим, тут мы мастера. Вот только волчары в этих лесах умные, редко подставляются под выстрел.
Туку-тум, туку-тум!
И пошла гулянка, погнали наши к лесу серых.
Мы в машине, как и было указано, не дёргаемся, у пассажиров только короткостволы.
У инженеров — пистолеты, а у меня подарок Кастета, маленький револьвер S&W Model 60 LS, "Chiefs Special Stainless Lady Smith". Из нержавейки, блестящий, красивый короткий ствол, барабан на пять патронов. Компактный агрегатик калибра.38 Special, игрушка. Хотел я его Ленке подарить, но она не взяла, мол, сам носи, тебе по статусу вручили.
Так что теперь я, как настоящий герой-полицейский из боевика.
Костя нашёл его там же, где затрофеил свой удивительный "маузер", только владелец у револьвера другой…
Был.
Глава 4
Сергей Демченко, командир группы сталкеров,
снежный барс сезонно
У нас капитан Бероев разбился.
Дикая история, и случайность не по сердцу, и винить некого.
Вместе с женой перевернулись, на снегоходе. В кои веки раз отпросились, согласовали единый выходной день и поехали на охоту — на Дальние Поляны, главные охотничьи угодья нашего Левобережья. Как говорят учёные люди, богатый хорологический ресурс. Отличные тут места, особенно в предгорьях. Зверя и птицы много, простор, но и для засады мест хватает. Знай, излишне к востоку не забирай, где мы вдоль дороги перед поворотом к "пакистанке" наставили минных ловушек на съездах с трассы. Но про них все наши знают. Сами паки, впрочем, как и арабы, с приходом зимы крепко припухли, обалдели и сидят тихо, привыкнуть не могут. Значит, зима — русская, наша. Ничё я задвинул?
Дорога относительно рядом, Дальний Пост, где всегда можно обогреться. Но в тот день никто, кроме них, там не проехал.
И вот как всё вышло — расшиблись.
Инну Бероеву вчера уже выписали из больницы, а Руслану ещё лежать и лежать, минимум — месяц. Медики уже заказали у Леши какие-то особо крутые там церебро-препараты, израильского производства, говорят, с ними у капитана быстро всё выровняется. Дай-то бог… Вчера мы собрались у Инны дома, утешить, послушать. От нас — мы с Гоблином, Гонта пришёл, конечно, девчата со служб, с Посада хлопцы. Да что там говорить, все им посылочки собрали-передали.
Я слушал тихий рассказ Инны и живо, картинно, представлял себе, как всё это было, умею так, — хорошая фантазия журналиста, разве вытравишь это из души стрельбами да погонями…
Красиво у них всё начиналось тем субботним утром.
Сверкая серебристой дугой-бампером на декабрьском солнышке, снегоход-"утилитар" летел вдоль дальнеполянских предгорий, поднимая позади себя в морозный чистый воздух облако снежной пыли.
Инна сидела позади, прижималась к спине Руслана. Сначала ей было неудобно, и тогда он переложил свой СВТ с оптикой в "кенгурятник", где у них лежал баул с припасами и запасная канистра с топливом. Ветер крепко обжигал ей лицо, но она категорически отказалось надевать ветрозащитную маску, ограничившись застегнутой по нос молнией "аляски" и горнолыжными очками. Зима южная, мягкая, не так уж и холодно. Разве что ветер, рождённый скоростью движения. Да и зачем ей маска, и муж спрячет за спиной. Ведь он ее всегда сберегал. От всего, будь-то идиот-начальник в офисе "староземной" транспортной фирмы или просроченный йогурт из ближайшего супермаркета. Они крепко друг друга любили, правильно, намертво — и весь Замок это знал.
Перед очередным ущельем с темными боковыми распадками Бероев снижал скорость, и тогда она успевала увидеть тонкие петли пунктиров, следы куропаток и песцов, причудливыми узорами рассыпавшиеся по снежной целине. У последней по плану горки он остановил машину и достал карабин. Сев бочком на широкое сиденье снегохода, Инна смотрела, как муж, стоя в классической стрелковой стойке, высматривал "начальника" куропачьей стаи. Не выстрелил, коротко сообщив жене, как бы оправдываясь: