Таким образом, способность личности ставить социальные проблемы, проблемно
относиться к действительности обусловлена и уровнем развития ее интеллекта,
познавательной мотивации, и общей интеллигентностью, и личностной значимостью этих
проблем.
В этом исследовании была в известной мере выявлена связь мышления с
жизненными потребностями личности (тогда переживание противоречий может
блокировать мышление), связь способа мышления с профессиональными стереотипами,
которые препятствуют подлинной проблематизации, и, наконец, то оптимальное сочетание
личностной жизненной и собственно интеллектуальной потребности, которое ведет к
проблематизации. Следовательно, проблематизации действительности препятствуют
стереотипы, недостаточно высокий уровень интеллектуальной активности, иногда
жизненные потребности или переживания, мешающие теоретическому анализу и
осмыслению проблемы. Последний случай проявился при опросе населения сразу после
событий в Нагорном Карабахе, когда люди могли выразить свою растерянность,
потрясение, сожаление и т.д., но не могли дать теоретическое определение существа
проблемы, говоря, что они не задумывались над этим.
На личностном уровне часто обнаруживаются такие особенности социального
мышления, как привычка к интеллектуальной поспешности, категоричности,
упрощенности, в чем проявляется своеобразная «беспроблемность» индивидуального
мышления. Часто она вызвана способом подачи информации, носящим принципиально
констатирующий характер, без анализа, оценок и указания причин происходящих
событий. Поскольку это происходит на уровне общественного сознания, проявляется в
общественном структурировании информации, то воспитывается соответствующее
некритическое, поверхностное, констатирующее мышление индивидов.
110
Другой важнейшей операцией социального мышления наряду с проблематизацией
социальной действительности является процедура интерпретации. Интерпретация есть
оценочная процедура сознания, познания и мышления, т.е. раскрытие смысла, значения
происходящих явлений и процессов.
Интерпретация в разной мере может проникать в сущность явлений (и в зависимости
от этого в разной мере способствовать проблематизации). Как говорилось, в одних случаях
мышление раскрывает причины, в других — цели, ценность происходящих процессов,
отвечая на вопрос «зачем?». На уровне общественного сознания (и мышления) в оценках,
интерпретациях используются научные и идеологические критерии, на уровне социальной
психологии групп, слоев, общностей иногда функционируют суждения, не имеющие
критериев, необоснованные мнения, предрассудки, связанные с различными социальными
позициями, интересами, образом жизни этих групп. Оценки могут носить иллюзорный
или реалистический, рациональный характер в зависимости от включенности этих
субъектов в более передовые или в более отсталые области общественной практики, от
степени активности их социальных действий. Наконец, на уровне индивидуального
сознания представлены, как говорилось, в форме стереотипов, само собой разумеющихся
правил, оценок общественные оценки, суждения, критерии, но вырабатываются и свои
собственные.
То, что интерпретируется обществом как расхищение общественного добра,
личностью может интерпретироваться как восполнение своими силами того, что ей
обществом недодано, как восстановление справедливости. Продвижение работника на
следующую иерархическую ступень карьеры одними рассматривается как почетная
ссылка, другими — как выражение доверия к его возможностям. Для одного человека уход
на пенсию — долгожданное благо, для другого — трагедия. Таких различий в
интерпретациях одного и того же факта, события, явления можно привести множество.
Нужно еще раз подчеркнуть, что интерпретация и проблематизация тесно связаны друг с
другом: стереотипная интерпретация, так же как и поверхностная, не выходящая к
сущности явлений, препятствует проблематизации.
В индивидуальном сознании интерпретация выступает в виде процессов понимания,
которые являются разновидностью социального мышления. Благодаря пониманию
личность либо использует получаемые данные, сведения, информацию в деятельности,