возможные последствия и выверяет собственные намерения.
В диалоге человек каждый раз заново открывает себя, выверяет свою правоту,
осознает вину. В нем он вырабатывает отношение к происходящему. Человек не может
одинаково активно действовать по внутреннему убеждению и принуждению. Поэтому,
когда возникает такая вынужденная жизненная ситуация (которых множество или
большинство в нашей жизни), он вырабатывает к ней свое отношение: пока я вынужден
этому следовать, я потерплю, но потом буду свободен поступать как хочу, такой ценой я
заработаю себе свободу в будущем. Во внутреннем диалоге проверяется и то, что исходит
от субъекта,— его собственные активные шаги, поступки и начинания, и то, что
предлагает или требует от него жизнь (неожиданно или постоянно). Внезапные внешние
события ломают, меняют наши глубокие и важные жизненные планы, намерения. Мы
должны достаточно быстро преобразовать их в соответствии с новыми жизненными
обстоятельствами, требованиями, пойти им навстречу или отказаться и т.д. Здесь также
необходим внутренний диалог, глубокое размышление, взвешивающее все «за» и
«против», прослеживающее все цепи взаимосвязей, которые могут возникнуть при том
или ином варианте. Между тем наше мышление сплошь и рядом поверхностно, поспешно,
исходит из плоских альтернатив. Либо все внешнее давит, мешает, негативно, либо,
напротив, все увлекательно, интересно и значительно, за чем мы устремляемся по
«первому зову», забыв свои намерения, цели, убеждения.
Между тем даже при отсутствии разнообразия во внешней жизни человек всегда
благодаря диалогу и многогранности своего мышления может жить увлекательной
внутренней жизнью, не всегда легкой, приятной, часто трагичной, в силу оторванности от
внешнего мира, но глубокой. Как писал Ромен Роллан, «в одном человеке обитает
множество разных людей». Борьба между ними, их спор и противоречия не так страшны,
как стремление все сгладить и примирить в себе, заглушить в себе разные мысли и голоса,
свести себя к плоскому, однолинейному, живущему однообразной жизнью человеку, для
которого в жизни нет проблем. Только внутренняя диалектика, борьба побуждений,
мотивов, диалог с самим собой дают человеку при всей трудности внешней жизни чувство
внутренней свободы, привычку и способность поступать по внутреннему побуждению, с
чем и связано осознание себя как субъекта, способного изменить течение событий. Такой
диалог с собой, такая потребность в рефлексии, в осознании жизненных проблем даже
ценой потери на время темпа жизни, ее продуктивности является свидетельством силы, а
не слабости духа. Такая глубоко личная потребность выплеснулась сейчас в формах
общественной рефлексии, которую Н. Скатов назвал так верно — «дух взыскующий». Он
цитирует Достоевского, который писал: «Недаром заявили мы такую силу в
143
самоосуждении, удивлявшем всех иностранцев. Они упрекали нас за это, называли нас
безличными людьми без отечества, не замечая, что способность отрешиться на время от
почвы, чтобы трезвее и беспрепятственнее взглянуть на себя, есть уже сама по себе
признак величайшей особенности» 9.
Отсутствие такой внутренней жизни порождает внутреннюю незрелость,
неопределенность, неуверенность, которая часто прикрывается нарочитой внешней
жесткостью, бравадой, властностью. Не разобравшись в себе, такой человек берется руко-
водить другими людьми, решать за них, навязывать им свое мнение. У такого человека
может возникнуть чувство осознания себя субъектом, подобное описанному выше, но это
чувство — иллюзия, поскольку он не обладает ответственностью ни за себя, ни за других.
Такой тип также был порожден эпохой застоя, когда определенная категория активных
людей, нарушив или разрушив внутренний план своей активности, придала ей
прямолинейные, жесткие формы и направила на других.
Внутренний диалог ведет к подлинной цельности и твердости, а не к вечным
сомнениям, как это может показаться. Обобщая поступки, события, взвешивая и оценивая
их в своем сознании, человек постепенно вырабатывает внутренние принципы и
убеждения. Они не всегда так однолинейны и просты, как нам многие годы рисовала
художественная и общественно-политическая литература. И на их основе у каждого