— Тогда возвращайся, отчаливаем, — приказал Кэп, и а уже терранам передал, — Мы уходим, не мешайтесь.
— Вот и уебывайте, — был ответ, — Если бы не приказ, посмотрел бы ты, как мы можем помешать.
Кэп хотел было что-то ответить, но поперхнулся сгустком крови и закашлялся.
— Мы еще отомстим им, пидорам, — сказал Адафос, — За деда Спири, за Мака, за других!
Суон, шатаясь от усталости, вернулась на корабль, с большим трудом удерживаясь от того, чтобы рухнуть без сил прямо в шлюзовой камере. Она слишком устала от всего этого, и ей казалось, что она не сможет сделать больше ни одного движения. Перед глазами стояли ужасные картины научного отсека везде трупы, куски тел, гарь и кровь… Где-то среди всего этого она нашла и Мака, точнее то, что от него осталось…
Тряхнув головой, Суон усилием воли отогнала от себя тяжелые мысли. Нужно было продолжать, не останавливаться, как бы тяжело не приходилось. Еще живые раненые нуждались в помощи. Сконцентрировавшись, она пошла в сторону медотсека, придерживаясь рукой за стену. Через некоторое время Суон телом почувствовала, как корабль задрожал — пошла остыковка от развороченного «Коперника».
— Сейчас вернемся за Алексом, и заберем его, — сказал Шутняра, — лечу к нему.
Все так же, на максимально возможной скорости, чтобы опередить терран, «Сирена» вернулась к гигантскому кристаллу. Долетев и на несколько секунд зависнув над «Стальной Яростью» Шутняра выбрал оптимальное место для стыковки и полетел вплотную. Суон стояла в шлюзе, чтобы встретить Алекса.
Прошел толчок, слегка отдавший в ноги — борта кораблей соприкоснулись, захваты сработали, шлюзы соединились. Шлюзовая дверь открылась, и Суон увидела Дарка.
Он стоял с той стороны, в окружении детей-мутантов, беспрерывно повторяющих его имя на гурхорском. В его руках безжизненно лежало тело девушки в разорванном окровавленном «спартанском» скафандре. Алекс какое-то время просто стоял на пороге шлюза, не двигаясь, опустив голову, словно был не в силах войти.
— Алекс… Все кончилось, Алекс. Надо уходить, — устало произнесла Суон, старясь его хоть как-то ободрить, хотя сама никак не могла отойти от всего происходящего.
Дарк сделал шаг, потом второй. Дети двинулись за ним.
Оказавшись внутри шлюза «Сирены», он положил тело Майсы на пол, очень осторожно, как что-то очень хрупкое. Дети, притихнув, встали вокруг.
Суон подошла, положив руку на плечо Алекса.
— Эта битва кончилась, — повторила она.
Дарк протянул руку к скафандру Майсы, снял заляпанную кровью эмблему фаланги «Горгон» и прикрепил ее к своему скафандру на грудь. Потом встал, совершенно прямо, и посмотрел в глаза Суон, она непроизвольно отвела взгляд.
В его глазах стояла смерть.
— Нет, ничего не кончилось! — сказал Алекс со страшным спокойствием, — Моя война только началась.
— АУХ, бро! — раздался за его спиной голос, слышимый только ему одному.
Это был призрак Рэйвина.
Эпилог 6.1
В глубине далекого Внешнего Космоса, океанический мир Омау, некогда цветущий и полный жизни, медленно умирал, поглощенный Белой Смертью. Основная веретенообразная часть, упавшая на его поверхность, очень быстро распространилась в виде белесого тумана по всей планете, захватывая область за областью и ничто не могло ее остановить. Все живые существа некогда бурлящего жизнью мира, включая кораллы и примитивных туземцев мауи, были окутаны белой субстанцией и пожраны ею без остатка. Бежать, сопротивляться или прятаться было бессмысленно. Не замечая никаких преград, будь то плоть, камень или металл, инородное вещество просачивалось повсюду и беспрепятственно ассимилировала все живое.
Именно живое и притягивало Белую Смерть.
Разрастаясь и поглощая новые и новые живые организмы, белое нечто менялось, как структурно, так и ментально. Изначально не имея осознания себя в человеческом смысле слова, оно начало обретать что-то вроде инстинктов, эволюционировало. Имея в своей изначальной природе скорее псионную суть, чем материальную, теперь же оно становилось более осязаемым, словно «перетекая» из иной реальности в эту, уплотняя свою вещественную форму. Эта новая форма, как плотный белесый туман постепенно заполнила всю планету, став ее новой оболочкой.
Но все же оно оставалось достаточно примитивным сознательно, не имея собственного разума и соответственно своих целей, желаний и мыслей. Продолжая повиноваться исключительно ненасытному чувству желанию поглощать и насыщать себя отпечатками эмоций и впечатлений поглощенных живых существ, особенно обладающих развитой нервной системой, оно в основном менялось в размерах и в меньшей степени структурно.
Другая часть Белой Смерти, точнее множество ее микрочастей, оказавшихся на орбите во время технологической эвакуации киборгов-невидимок, вели себя отлично от основы.
Белые черви, сожравшие Хела, через некоторое время образовали гораздо более плотный кокон вокруг его тела, чем все формы вещества до этого. Успев поглотить его до смерти от взрывающегося реактора, и к тому же поглотив саму энергию взрыва, сгустки белого нечто стали вести совершенно по-иному, эти два фактора стали импульсом к необычному изменению. Псионная сила «спартанца», доселе не встречаемая Белой Смертью в других живых организмах, была сверх-притягательной для нее. Подобно сильнейшему магниту для металлической крошки, плотный кокон внутри «Звездного Демона» начал притягивать все, что находилось в космосе из частей белого нечто, сам тем временем стремительно уплотняясь и увеличиваясь в размерах.
Кибернетический Улей Джонсона давно покинул пределы планетарной системы, оставив только несколько импульсно-взрывных автоматических модулей «Паук» на самой окраине сектора для предупреждения движений Белой Смерти или экспансии людей из Внутренних Систем. Но даже «Пауки» не могли достоверно фиксировать происходящее на поверхности мира Омау или на его орбите.
Тем не менее, ситуация менялась стремительно, хоть эти изменения не могли быть замечены никакими приборами людей или киборгов.
Орбитальный кокон, пульсирующий и плотный, разрастался и разрастался, уже давно превысив объемы «Звездного Демона» Хела, наполняясь своей отдельной от основы эволюцией. Белые черви-сгустки вихрем кружились вокруг, словно выполняя магический ритуальный танец с одному им ведомым осмысленным узором.
А осмысленность там определенно была, в отличие основной структуры, оставшейся на планеты и поглотившей только примитивные и низкоразвитые формы жизни без способностей к псионике.
Имея собственную псионную природу существования, хоть и чужеродную человеку, космические куски Белой Смерти испытали наибольшее эволюционное изменение, поглотив существо с псионикой. С течением времени, уплотняясь и расширяясь, орбитальное белое нечто меняло и свою структуру, что-то новое зрело внутри…
За то время, как основа поглотила всю жизнь на планете внизу, в космическом коконе созрело новое «веретено».
И внутри этого «веретена», внутри корпуса «Звездного Демона», окруженное танцующими белыми червями-отростками, начало оформляться новое существо, очертаниями напоминающее человеческую форму.
Эпилог 6.2
«Летучий Голландец» вышел из прыжка где-то в Секторе Смерти, Тарика-2 мог только предполагать, где именно.
В спешке покинув бой, он с помощью Магика активировал прыжковые двигатели корабля Других и тут же ушел в точку, даже не отлетая от «Коперника», чтобы ему не могли помешать осуществить задуманное. ИИ «Огненного Ветра» Криса Ланчера, собранный лично вождем даймонистов Архимагом, имел все нужные протоколы для управления кораблем Других и, самое главное, знал точные координаты Сокровища Даймона.
Оказавшись на «той стороне», Тарика-2 точно понял, что они находятся в нужном месте.
На визорах появился огромный объект явно искусственного происхождения, даже без увеличения, его размеры поражали. Тарика-2 почувствовал сильное волнение, поняв, что он достиг этой таинственной цели, о которой так много говорили. В горячке боя он просто действовал по обстоятельствам, не сильно думая о том моменте, когда он достигнет своей цели, и сейчас некоторое время просто ошеломленно наблюдал масштабы открывшегося перед ним зрелища.