— Уважаемый Сэм Голубая Корова, — сказал Коля, — мне нужно поговорить с вашим главным начальником.
— Вынужден вас огорчить, сэр. Вряд ли у вас что-нибудь получится на этой неделе. В понедельник наши грабят банк. Во вторник из Скандальона уходит вагон с алмазами, который никак нельзя упускать. В среду — первенство города по шашкам, и надо болеть за своих. В четверг... Что же у нас в четверг?... Вспомнил! В четверг запланирован налет на птицефабрику: будем заготавливать яйца на зиму. В пятницу — «Лебединое озеро»: грабим театр. В субботу крадем детей. В воскресенье — научная конференция по новым методам. Так что до следующего понедельника Дон Чача не сможет вас принять.
— А кто такой Дон Чача? — спросил Коля.
— Отец нашего братства. Я служу ему уже почти двадцать лет.
— Сэм, — сказал Редькин, — а почему именно вам поручили охранять меня?
— Грабить мне нельзя, — вздохнул Сэм, — я тут же попадусь. Все дело в том, что я ужасно люблю собирать марки, и где бы я ни был, я прежде всего ворую марки. Полиция знает о моей слабости, и если при ограблении исчезают марки, меня тут же арестовывают. Поэтому мне доверяют лишь охрану детворы да мелкие хозяйственные дела.
Когда речь зашла о марках, Редькин вспомнил о своей фальшивой Мальдивской, хранящейся под подкладкой брюк.
К удивлению Редькина, его повели к главарю банды на следующий же день.
В кресле-качалке сидел старик в халате. Кожа на его щеках висела мешками, и старик был похож на бульдога. Веки его были прикрыты, но он не спал.
— Подойди ко мне, мальчик, — скрипучим голосом сказал Дон Чача.
Коле стало немного страшно, но он подошел. Дон Чача цепко схватил его руками и, зажав, точно клешнями, усадил Редькина себе на колени. Они качались в кресле. В кабинете было сумрачно.
Дон Чача вздохнул:
— Плохи твои дела, малыш. Твой толстый друг исчез. Мы обшарили весь город, но он словно провалился под землю. Кто же заплатит за тебя миллион?
— Он мне не друг, — зло сказал Коля. — Он просто подонок. Сбежал вместе с деньгами.
— Куда? — быстро спросил Дон Чача, прекратив раскачиваться.
— Кто его знает, — задумчиво сказал Редькин, — в последнее время он много говорил о Средиземном море, мечтал купить яхту...
— Так-так, — пробормотал отец Козлиного братства, — нехороший он человек... Бросил мальчонку... ни привета, ни ответа...
— Ни флуидора, — добавил Коля.
— Это ему даром не пройдет, — сказал гангстер, пристально глядя на Редькина. — Завтра пошлю ребят на Лазурный берег. А ты, малыш, пока у нас побудешь. Согласен?
— Конечно, — кивнул Коля, — я бы у вас навсегда остался, мне у вас нравится. Я бы вас веселил, я здорово пою.
Он открыл рот, чтобы исполнить песню кукушек, принесшую школьному хору первое место на городском конкурсе, но Дон Чача остановил его.
— Не надо умничать, мальчик, — строго сказал гангстер. — Я не люблю умников. Ты пробудешь у нас недолго. Не найдем толстяка — и отпустим тебя. На тот свет. Иди!
В камеру Коля вернулся в скверном настроении. Как только гангстеры поймут, что их водят за нос, они сделают из него... Редькин представил, что из него можно сделать. Чучело для огорода. Скелет для анатомического музея. В общем, дело плохо...
Он завел патефон и поставил пластинку. Появился Сэм Голубая Корова.
— Послушайте, Сэм, — сказал Коля. — Что вы знаете о знаменитой Мальдивской марке?
В глазах гангстера появился блеск.
— За эту марку я отдал бы все! — взволнованно произнес он. — Мечта моей жизни!
— Если вы захотите, Мальдивская марка будет вашей.
Сэм Голубая Корова нервно хихикнул, пытаясь понять, зачем его разыгрывают.
— Грех шутить над бедным филателистом, — сказал он тихо. — Я ведь и убить могу...
— Я не шучу, — повторил Коля, — вы получите марку, если захотите.
— Что я должен для этого сделать? — глухо спросил гангстер.
— Устроить мне побег.
Сэм Голубая Корова задумался:
— А если ты надуешь меня? Я устрою побег, а никакой марки у тебя нет... Ты ведь рыжий, а я еще не имел дела с рыжими.
— Сэм, — сказал Коля, — посмотрите на меня внимательно. Неужели я похож на человека, который способен обмануть? Вы получите Мальдивскую марку в тот момент, когда я окажусь на свободе.
— Поклянись самой страшной клятвой!
— Клянусь самой страшной клятвой!
— Какая странная клятва, — удивился гангстер. — Я додумаю насчет твоего предложения.
На другой день он сообщил, что согласен устроить побег.
— Лучше всего сделать это в воскресенье, когда наши и приезжие соберутся на конференцию по новым методам, — сказал Сэм. — После конференции — банкет, и все будут пьяными. В девять часов вечера подъедет машина за мусором, и я должен буду высыпать в нее корзину. В корзину спрячем тебя.