Дядька ошалело выпучил на нас свои заиндевелые глаза и хотел было дотянуться до своей спасительной кружки, но был повержен эмоциональному удару, с которым пришли к жизни давно скинутые в тайный ящик воспоминания.
Больно было смотреть на Стратосферу, на его отчаянные, отрывистые вздохи, полные ужаса. Он задыхался, а мы были рядом и занимались тем, что только лишь фиксировали происходившие реакции.
– Ничего-ничего, – говорили мы. – Это было необходимо вызвать к жизни. Чтобы ты смог стать свободным, и чтобы на твоем лице снова появилась счастливая улыбка.
А персонаж делался все меньше и все активней в нем просыпались затолканные картинки памяти. Сущность мялась. В приступе острого кризиса его тело выгибалось дугами и раскрашивалось в самые агрессивные тона. Мы наблюдали, делая лаконичные записи в дневничок.
Символьные завитушки рассказывали о нисхождении материи в темные кладовки. Под действием пессимистического пресса, они (материи) вырабатывали многие известные яды, отравляя носителя, делая его меньше и искажая видение мира, превращая окружающее пространство в гнилостную салфетку-промокашку.
Так оно и круговращалось, покуда наша двоица не решила прийти на помощь. С чего бы это нам вообще понадобилось заниматься угрюмым путешественником? Ну, чтобы сделать мирок чуть ярче, избавив его, хоть на немного, от влияния неулыбчивого дядьки.
Его хлипкий и замызганный столик стал превращаться в стартовую площадку, на которой уже материализовывался небольшой корабль в виде остроносой вытянутой ракеты.
Тело персонажа перестало выгибаться как от острой боли, а сделалось крепким и даже омолодилось на добрые пару десятков лет. Стратосфера вытянулся во весь свой новый рост и неверяще перебирал губами, говоря, мол, что за чудо произошло со мной.
– Освобождение с преображением произошло, а завершающим штрихом выступит твоя встреча со старой знакомой. Ты прекрасно знаешь о ком речь!
Путешественник зачесал свои черные блестящие локоны за уши и стал приближаться к нашей двоице, сверкая улыбкой радостной, но еще не полностью свободной. Он протянул нам обе руки, и мы протянули наши руки. Рукопожатие благодарности. Нам стало хорошо. Мы слушали наши сердца, и они говорили о успешном начале творческого подъема.
– Без вас мне бы пришлось еще долго ковылять на избитых покосившихся палочках. А теперь я могу самостоятельно завершить свое дело. Как вижу, ракета уже готова. Спасибо ВАМ!
Да, спасибо. Нам и вам спасибо. Космический корабль готовился к далекому путешествию в галактику Андромеда, в соседство двухзвездной системы под названием N358. На экзопланете приблизительно равной размеру нашей Земли, в супе идейного природного вдохновения плыла и творила Фея, что была и заводилой всего и исполнителем всего. На планете были и другие живые сущности, но они выступали больше как умиротворенный фон, не вмешиваясь в дела сказочной красавицы.
Путешественник глядел на действо словно через какое-то пыльное зеркало или фильтр. В космонавте просыпались странные слова и картины ему казались какие-то заоблачные, не смешиваемые с представляемым образом. А может это Фея морочила ему голову, напуская бредовых туманцев?
Летело и летело судно, а герой все больше падал в некие дымные состояния.
Ракета-корабль остановилась в стратосфере, не желая сближаться с планетой больше, чем того требовала ситуация. А ситуация требовала, чтобы персонаж взял себя в руки и выплюнулся из железной скорлупы и полетел навстречу с планетой.
С той самой, которая когда-то вылепляла такие красочные мирки, и они вместе (космонавт и чудесница) играли ими, погружаясь то в один фантазийный мир, то в другой. Они меняли их как одежду или резиновые галоши. Иллюзорности гладили персонажей по их головам умным, забирая с них излишние смысловые нагрузки.
Фея сразу заметила путника, хотя тот еще только плыл по направлению к далекому знакомому-незнакомому миру. Красавица активно занималась тем, что создавала армию зомби-поклонников, которые были бы безотказными и делали все, о чем только не попроси.
И вот Гость прибыл, гаданно-жданно. Чудесница знала, что они еще встретятся, и этому вскоре предстояло свершиться. Игривое возбуждение играло в существе Феи. А космонавт обливался горячим и холодным потом, сближаясь с иными землями.
Летело время сквозь воспоминания. Где-то мрачные облачные существа замирали при виде летящего Гостя, и им даже хотелось разорвать вторженца, чтобы тот лопнул и размылся как водяной пузырик. Ввернуть бы его обратно в его гладкую стеклянную утробу…