Не знали — до сего дня.
— Пива! — я протягиваю Яну кувшин.
Думаю, что не менее трети он точно выхлебал…
Утро…
То, что оно наступило, я понял по хриплому зову трубы — построение! По этому сигналу весь наличествующий состав стражи, через десять минут уже должен стоят на плацу. Так сказать, развод и распределение на посты — всё, как у нас.
Кстати, по итогам вчерашнего застолья, я чётко понял одно — магистр Крон, кто угодно — но только не лопух.
Поселив меня здесь, он разом решал несколько задач.
Постоянный присмотр — ибо в город я просто так выйти не смог бы, тут не постоялый двор.
Осторожное выведывание того, что я реально помню и умею — это, положим, он тоже обставил грамотно.
Непрерывное наблюдение — ну, про это и говорить нечего…
Ну и любой интерес ко мне — с чьей угодно стороны, в этом случае отслеживался бы на раз-два. Да, только не будет никакого интереса… никому я тут не нужен.
А что до вызывания меня на откровенность путем спаивания… Ну, для этого нужно кое-что покрепче местного пива. У меня — есть. А вот имеется ли оно у стражников?
Да и споить человека, привыкшего к семидесятиградусной чаче, слабеньким пивом? Ну-ну… продолжайте в том же духе… Это ещё кто кого споит!
Но, начав в одном ключе, надобно так же и продолжать!
Помниться мне, что я вчера кое-что кое-кому пообещал…
Вскакиваю, ополаскиваю морду из глиняного кувшина с водой (кстати, а кто его сюда притаскивает?) и выбегаю во двор.
Для начала — двадцать кругов вокруг плаца, чтобы выветрился к хренам весь хмель! Это после чачи утреннего бодуна не бывает, а вот после местного пива — вполне!
Нарезаю круги вокруг плаца и ловлю на себе удивлённые взгляды стражников. Ещё бы — мужик в полном доспехе — и бегает, как угорелый! Ребятки, так он у меня и полегче вашего будет! Всё же триста или более лет разницы в кузнечном деле — оно чего-нибудь, да стоит! Равные по прочности титановым пластинам — такие же, но железные или стальные, весят раза в два побольше, как минимум. Да и кольца в кольчуге… У меня — качественная сталь — а у вас что? При равной прочности, вес будет тоже ого-го какой!
Не, кирпич в огород уважаемого мастера Дина, я, разумеется, кидать не стану. Мужик вполне на своём месте, и делает, наверное, максимум возможного в своих условиях. За что честь ему и хвала!
Без шуток — я реально его уважаю.
Но триста лет разницы в технологиях… вот они — на моих плечах!
Пробежка всё… теперь — отжимание!
И только через час, скинув с себя всё железо и наскоро ополоснувшись, сижу за столом с кузнецом и усатым наставником. Они сами меня на это место пригласили, так что теперь никто ничего поперёк не скажет — мужики тут в авторитете. Словом, место моё — вполне законное.
Кстати, наставник молодых ничего не позабыл, и аджику на кухню я передал. Не всю — кой-чего, естественно, осталось. Так что и у нас на столе она стоит. Но — только у нас!
Пришлось, правда, обстоятельно проинструктировать главную повариху — ту самую «старуху» Игу. Ничуть, кстати, не старуха — лет сорок, наверное…
Но — тётка умная, мои объяснения поняла сразу. Попробовала приправу, удовлетворённо кивнула и подвела итог — пойдёт!
А с утра у нас мясо…
И у раздачи столпотворение и гул голосов — народ просит добавки.
Ян ехидно ухмыляется в усы — распробовали!
К столу подсаживаются трое — десятники, как успел мне шепнуть на ухо мастер Дин.
— Твоя работа? — кивают они усачу на раздачу. — Поварята проболтались, ты утром заходил на кухню.
— Его! — указывает он на меня.
Мужики уважительно кивают — оценили. Понравилось!
— Что это за штука?
Указываю на стол — вот она.
— Где взял? — интересуется один из них. — Не праздно спрашиваю — у меня жена харчевню на рынке держит. Там — очень бы сгодилось!
— Да есть у меня небольшой запас… — но увидев разочарование на лице собеседника, успокаиваю его. — Но ещё сделать могу! Надо только по рынку пройтись — кой-чего докупить.
— Так! — пресекает беседу Ян. — Этот вопрос мы решим! В город выйти — это у магистра надобно соизволения испросить — займусь. А ты, Оран, не торопись поперёк забегать! Будет тебе «живое пламя», это я обещаю!
«Живое пламя» — это Дин вчера предложил такое название. А мы согласились — и верно ведь!