— Так, что же, выходит, что можно каждого распознать? Ну, по ауре этой самой…
— Конечно! Кузнеца нельзя спутать, например, с сапожником или пастухом. Или лучника с мечником — издали же всё видно!
— Хм… А какая же аура у меня?
Стряпуха осекается. Какое-то время молчит, видать, обдумывает, что сказать.
— Никакой нет. Так тоже может быть… Сильный маг… или даже лон… он может наложить такое заклятие. И аура человека на время скрывается. Никто её не видит — только тот, кто это заклятие наложил…
Хм…
Вот даже как тут бывает?
Заклятие невидимости ауры? Честно говоря, я про такое не только не слышал, но даже как-то и не предполагал, что подобное явление в принципе возможно.
Однако стряпуха говорит об этом, как о хорошо известном факте!
Стало быть — подобные случаи имели место в здешней реальности.
А вот и рыночная площадь.
Снова — здорово, прошастав по ней около часа и перепробовав множество самых разных приправ и снадобий, я так ничего нужного и не нашёл. Более того, Лелу, сославшись на что-то важное, моментально растворилась в толпе — и мы со стражниками тотчас же потеряли её из виду.
А без неё наши поиски стали и вовсе бесперспективными.
Делать нечего, брожу по рынку совершенно бесцельно. Уходить неохота, когда ещё такая возможность подвернётся? Будущий наш бизнес принес пока только одни убытки. Нет, имеющиеся приправы я, разумеется, продам — так что даже и прибыль небольшая будет… но, жалко…
Осмотрев чисто машинально кузнечный и оружейный ряды (и сделав кое-какие зарубки в памяти), заворачиваю в кожевенный — он тут совсем небольшой.
Ремни — фигня, если честно. Не тяп-ляп, но и красоты никакой. Впрочем, теперь я уже кое-что понимаю. Зачем вылезать вон из кожи, стараясь сделать красиво и надёжно, когда можно простым заклятьем придать изделию недостающий лоск и прочность? И ведь сработает же!
Да — ненадолго.
Так и цена будет соответствующая.
Выгода — она все покроет. И любой, кроме, разве что высших магов, будет видеть именно то, что и задумано мастером.
Это только я тут такой ущербный, что всей этой красоты не замечаю.
Шкуря, дратва… всё насквозь привычное и понятное. Корешки какие-то… стручки…
Стоп.
Корешки и стручки в кожевенном ряду?
Мужик, ты точно ничего не попутал?
— Что это у вас, уважаемый?
— Это? Белоглазка, — косится продавец на моих сопровождающих.
Странный покупатель. Двое стражников за ним всюду следуют, ауры нет… Да и на одежде моей не имеется никаких следов магии.
Это, кстати говоря, тоже знак… и очень даже своеобразный, как я теперь понимаю. Мол, м н е нет необходимости покупать дешёвые вещи — могу заплатить за что-то, реально прочное и добротное. Есть тут и такие уникумы — при больших деньгах, как правило. С точки зрения торговца — я весьма непонятная личность. С одной стороны — явно не хочу быть узнанным, и поэтому скрываю ауру. А с другой — таскаю недешёвую одежку и хожу с таким сопровождением. Богатый и влиятельный, но не слишком умный, клиент. Понятно, кстати, отчего все закупки вел либо сам усач, либо кто-то из сопровождающих. Они свои, их не особо надуешь, и конфликтовать со стражей — не самая разумная политика.
— И для чего же вы её используете?
Понимаю, что выгляжу лопухом, но мне на это как-то вот начхать. Важно совсем другое.
— Ну… Боль снимать можно…
— А почему вы тогда не среди травников?
Заёрзал мужик. Что-то тут такое есть… И послать меня он не может — стражники за спиной.
— Так я ведь не только белоглазкой торгую! Вон — нитки, иголки тоже есть…
— А подайте-ка мне эту самую белоглазку!
Так.
Стручок. Немного непривычного вида. Разламываем — ага! Уже понятнее. Принюхиваюсь, лизнуть бы его…
— Мы ей нитки натираем… никакая живность их после этого не грызёт… и зверя это отпугивает.
Ну, честно говоря, и я тоже не припоминаю случаев, когда собаки ели бы острый перец.
— Вода есть?
Мужик с готовностью вытаскивает откуда-то глиняную кружку и наливает туда из горшка воды. Опускаю туда разломанный стручок. Выждав немного, пробую воду на вкус.
Так… это уже кое-что!
— Вот что, любезнейший… Как, кстати, вас зовут?
— Агон я… из Кропалей будем…
— Стало быть, Агон из Кропалей, так?
— Так.
— И сколько же у вас этой самой белоглазки, любезный Агон?
Как я и предполагал, с продажей этой самой белоглазки не всё было чисто. Во-первых, Агон такой товар продавать вообще не мог — ибо не травник. И уж тем более — в кожевенном ряду.