Я все еще была не властна над собственным телом, не могла пошевелиться. Не знаю, что было тому причиной – Сорель использовал какую-то магию или же все это было от страха, который скручивался узлом в животе, вымораживая все мои чувства и эмоции и даже волю к жизни.
Перед затуманенным от слез взглядом вдруг всплыла картинка: Лекс в идеально подобранном костюме смотрит на меня, а в серых глазах разливается нежность, его губы чуть шевельнулись и тут картинка сменилась. На этот раз я увидела Ройса, спокойного, невозмутимого, как обычно, только светлая шевелюра слегка взлохмачена и он смотрит на меня до обидного снисходительно, его губы кривятся в усмешке. Так всегда было во время наших с ним тренировок. Он объяснял мне какой-нибудь очередной прием самообороны и требовал продемонстрировать на нем, как я усвоила пройденный материал.
Стоп! Ройс. Спортзал. Провальная попытка научить меня самообороне.
Дальше я уже не думала. Тело двигалось само. Я со всей силы врезала своему захватчику ногой по голени, он споткнулся, и слегка ослабил свой захват, но этого хватило мне, чтобы резко развернуться и ударить его по руке ребром ладони. Вспышка собственной боли лишь подстегнула меня к дальнейшему сопротивлению, я перехватила вторую руку Сореля и (сама от себя такого не ожидала!) вывернула ее.
Только тот факт, что мой, пока несостоявшийся убийца, не ожидал никакого сопротивления, помог мне вырваться и высвободить собственные волосы из его захвата. Теперь главное не медлить - я резко согнула ногу в колене и ударила его в пах - грязный прием, но действенный. Убийца согнулся, а я схватила бутылку шампанского и со всей силы приложила его по затылку. Он упал, а я сорвалась на забег. Из того, что мне было известно о магическом населении, мой удар вырубит его ненадолго, а значит, надо бежать. Бежать как можно быстрее и надеяться, что получится вырваться отсюда.
Анфилады комнат, двери, которые я все открывала и открывала, но никак не могла выбраться из дома. Дыхание уже сбилось, несколько раз я ощутимо приложилась о косяки и мебель и едва не прокусила губу до крови, даже сбила по дороге несколько ваз, но никак не могла найти выход из этого лабиринта. Наконец, мне повезло, распахнув очередную дверь, я оказалась в длинном коридоре и тут же узнала его – Сорель вел меня этим путем в мастерскую. Значит, вон в той стороне должна быть лестница на первый этаж. Я снова побежала, откуда-то раздался звук хлопнувшей двери - убийца очнулся.
По лестнице я скатилась практически кубарем, подвернула ногу и едва не завыла от боли, но продолжила двигаться вперед, стараясь не обращать внимания на боль. Мне казалось, что самое важное сейчас - это выбраться из этого замка. Оказаться на открытом пространстве и тогда удастся спастись.
- Ну что же ты? - Энрике вынырнул, словно из ниоткуда, преградив мне путь к спасению.
Он стоял передо мной, склонив голову к плечу, и улыбался. Рана от удара уже затянулась, лишь несколько кровавых дорожек украшали его лицо, да темные капли на белоснежной рубашке приковывали взгляд. В остальном же он выглядел так, словно и не получал от меня по голове.
- Иди ко мне, - он протянул руку в моем направлении. - Тебе все равно не убежать.
Я отступала спиной вперед, не сводя с него настороженного взгляда. Боялась, что если прерву наш зрительный контакт, то он снова сможет воспользоваться своей магией. А второй раз мне не удастся от него отбиться, я слишком хорошо это понимала. Силы не равны.
Сорель же не спешил приближаться, он внимательно рассматривал меня, улыбаясь предвкушающе и слишком многообещающе. Эмоции сменялись на его лице, обещая мне все круги ада. Я уткнулась спиной в какую-то преграду – дальше отступать было не куда. Это понимала не только я. Энрике Сорель широко усмехнулся.
- Тебе не убежать, - немного растягивая слова, произнес он, делая один медленный шаг ко мне. – От меня еще никто не убегал. И не страшно. Что в тебе нет силы. Она мне не нужна. Мне нужен лишь мой Шедевр. Я стану величайшим художником в мире, когда нарисую тебя. И та сука больше не будет указывать мне, не будет требовать от меня силу…
Его глаза на мгновение сверкнули, вызывая во мне толпы ледяных мурашек. Я смотрела на него и понимала, что этот мужчина уже давно лишился разума. В нем не осталось ничего человеческого, хотя он и не человек вовсе. Он покорен своими низменными страстями.