Месяц, отпущенный Лексом, уже истек, и сегодня мне предстояло явиться перед высочайшим обществом – семейством драконов.
Высокие двери распахнулись перед нами, и я, ошеломленная открывшимся зрелищем, застыла на пороге. Я узнала этот зал. Однажды он снился мне, правда, тогда все выглядело несколько по-другому: более мрачно, тревожно, устрашающе. В том моем сне, я боялась, а сейчас гордо шла, опираясь на руку любимого мной дракона.
Перед нами все расступались, мне улыбались, меня осматривали со всех сторон, но в глазах присутствующих не было ненависти или злости – я была частью этого общества. Истинная для дракона.
После смерти Энрике Сореля, Лекс сорвал с меня все печати и во всеуслышание объявил о том, кем я для него являюсь. По его словам – это было единственное, что могло бы защитить меня от посягательств со стороны. Истинная пара дракона охраняется законом. Истинная… как однако много смысла вкладывается в одно это слово.
Это был сумасшедший вечер. Столько народу мечтало пообщаться, познакомиться, выразить свое удовольствие от встречи, что спустя несколько томительных часов, показавшихся мне вечностью, шепнув Лексу, что хочу немного освежиться, я сбежала.
Покинув высочайшее общество, вышла на один из балконов и, облокотившись на высокие каменные перила, прикрыла глаза, вдохнув полной грудью соленый морской воздух. Далеко внизу бушевало море. Волны накатывали на скалистый берег, отступали и возвращались снова, чтобы от столкновения в очередной раз разбиться на миллионы сверкающих частиц. Солнце уже почти село, где-то далеко, кажется, бушевала гроза. На востоке небо было совершенно черным и там то и дело вспыхивали яркие молнии. Но это было далеко. Очень далеко.
После смерти Энрике Сореля в совете произошла настоящая революция. Кантемиресы хоть и не лишились полностью своей власти и главенства, но их положение заметно пошатнулось. И пусть открыто никто не желал выступать против них – как же, небывалое событие: молодой наследник, совсем еще зеленый, смог отправить на тот свет тысячелетнего инкуба, главу рода и вообще почти бессмертного, – но недовольных было достаточно, пусть они и предпочитали шептаться по углам. Лекс отказался от собственной практики и теперь занимался делами совета и собственного рода, активно пытаясь вникнуть во все, чтобы в ближайшем будущем сменить на посту Виктора.
Я полностью переехала к нему, правда, выторговала себе право время от времени возвращаться в наш с тетей дом, даже вещи не все перевезла, но за последние две недели так ни разу там и не была.
А вообще в деле о безумном художнике осталось много белых пятен. И пусть я все же уломала Лекса рассказать мне обо всем, но и эта информация не раскрывала всех мотивов и причин происходящего. В совете давно уже не было все гладко, еще со времен Шалиссы и заговора, в котором принимали участие Эльдонарры. Только уничтожив верхушку, Виктор Кантемирес так и не смог полностью свести на нет движение оппозиции, будем называть это так. Время от времени она все еще дает о себе знать. И мой дракон полностью уверен, что последние события, в которые я оказалась так опрометчиво втянута, напрямую связаны именно с этим – кто-то вознамерился уничтожить Кантемиресов.
Лекс, точно так же, как и Ларкин пришел к выводу, что все происходящее в последнее время – это звенья одной цепи. Кто-то хитрый, умный, могущественный задумал возродить к жизни…а вот здесь его версия расходилась с мнением Ларкина. Тьму нельзя возродить, пока жив ее хранитель, значит, неизвестная нам пока сила, задумала нечто иное. А вот что? Это пока остается тайной, но мой дракон не теряет надежды во всем разобраться. А я? По договоренности с Лексом было решено, что я ни во что не вмешиваюсь и учусь контролировать свою силу, управлять собственным даром и прочее. Взамен, он рассказывает мне все, что сможет узнать. Пока мы строго придерживаемся этой договоренности, а как пойдет дальше – там видно будет.
А участок наш все-таки закрыли. То есть, не то чтобы закрыли, но высочайшим повелением совета, всех стражей восьмого участка было приказано перевести на другие места. Многие ушли полностью. В том числе и Ройс. Он отказался от карьеры и подобно своему лучшему другу стал все больше внимания уделять делам собственного клана. По словам Лекса, среди оборотней что-то назревало и Ройсу, как принцу, и, возможно, будущему вожаку, пришлось вернуться домой и принять активное участие в жизни своих сородичей. Он очень сильно изменился за такой короткий промежуток времени. Стал угрюмее, злее. Лекс как-то обмолвился, что одна непокорная ведьмочка знатно треплет ему нервы, но сам оборотень на эту тему говорить отказывался. Он часто появлялся у нас по вечерам, и они с Лексом о чем-то тихо разговаривали за закрытыми дверями. В такие вечера, я предпочитала навещать Джинал.