– Распускаешь слухи и во что бы то ни стало пытаешься испортить мне жизнь.
– Потому что я тебя ненавижу, – с гордостью заявила она.
И снова удар. Будто она занесла руку в экзопротезе и пробила дыру в его груди. Но ее ответ ведь не является открытием для него? Он знает, что Тильда его ненавидит. Тогда, что изменилось? Почему услышать эти слова, сказанные с такой искренностью ему в лицо, Мортону больно? Почему его взгляд снова застрял на ее губах, и уже неважно, что только что они произнесли? Она часто дышит. Он только что заметил, что ее дыхание участилось. Она прикусила нижнюю губу дважды за последнюю минуту. Что это значит? Она нечасто прикусывает губы. Когда Тильда это делает? Когда нервничает? Когда возбуждена? К чему искать ответы, если на Тильду Свен ему должно быть наплевать? Она напросилась в консультанты. Это ей необходима эта работа, так почему она ведет себя так, будто оказала честь всему миру, предложив свою помощь? Ведет себя так, будто имеет право измываться и хамить ему? Ему, благодаря которому Тильда вернулась из забытья?
– За что ты меня так ненавидишь? – Мортон склонился еще ниже и едва коснулся ее губ своими.
– За долгие годы нашего знакомства ты впервые задаешь мне этот вопрос. И я хочу, чтобы ты сам нашел на него ответ, – томно прошептала она. – И даже когда ты на него ответишь, квиты мы все равно не будем, – она снова прикусила губу.
Господи, это действует на него опьяняюще. Ее низкий бархатный голос с купе с этим поигрыванием с губой. Она намеренно так себя ведет? Неужели… Нет… Или да?
– Ты пытаешься меня соблазнить? – выдавил из себя Мортон.
– Зачем мне это? – она мимолетно задела его губы своими.
– Стерва… – Мортон легонько прикусил ее нижнюю губу.
– Ублюдок, – с нажимом прошептала она и поцеловала его.
У Мортона потяжелели ноги. Она словно яд, отрава, которая бьет прямо в голову и лишает рассудка. Мортон впился в ее губы в ответ.
А ведь она начала это не всерьез. Только хотела проверить, обрела ли некую власть над ним, или ей это показалось. О, да… Ей не показалось… Тильда даже понять не успела, как оказалась прижатой спиной к стене. Его ладони мяли ее грудь под майкой в то время, как язык вытворял всякие приятности с ее языком. Мортон снова прикусил ее губу, но не сильно, а нежно, и Тильда едва не застонала. На этом с прелюдией Мортон покончил. Он развернул ее спиной к себе, стянул велосипедки с трусиками с ее бедер, повозился со своими брюками несколько секунд и…
Тильда оторопела, ощутив его в себе. Это было слишком приятно! Слишком волнительно и восхитительно! Тильда никогда не употребляла по отношению к сексу таких эпитетов. Она страдала от секса. Ничего противней в прошлом, чем эти странные и нелепые телодвижения, она не испытывала. Поэтому, сменив нескольких партнеров, она поняла, что секс – это не то, чем ей следует заниматься. Но сейчас… Боже, сейчас эти его медленные и плавные движения не казались нелепыми. Они не были отвратительными. Нет, от его движений она разгоралась внутри, словно фитиль от зажженной спички, и плавилась, словно воск горящей свечи. А его ладони все блуждали. По ее животу, касались ее груди, острых кончиков сосков, спускались к ее лобку и пальцы ласкали клитор, который, обычно, она сама утешала, когда становилось особенно тоскливо. Губы Мортона прилипли к ее шее в районе затылка, и он целовал ее и, Господи, начал водить языком по ее коже… Так приятно… Так пылко и, в то же время, абсолютно нежно… Тильда изо всех сил старалась сохранять равновесие на своих протезах и сдерживать стоны, рвущиеся из груди. Да, получалось плохо, но она старалась. Старалась держать себя в узде до тех пор, пока не ощутила волну тепла и вибрацию где-то внутри. У Тильды горло свело от этого экстаза и она, не выдержав напряжения, выдала глухой гортанный протяжный стон.
Мортон, ощутив ее оргазм, зажмурился. Какой контроль! Какой к чертям контроль, если все бесконтрольно и не поддается отчету? Она восхитительна! Она восхитительно пахнет! У нее восхитительно нежная кожа! У нее восхитительная грудь. Живот, лобок, клитор, смазка… Его возбуждает в ней все! Даже волосы, которые лезут ему в лицо и щекочут нос! И она узкая… Она узкая, но в меру, в ту самую меру, чтобы наслаждаться ей без боли и, в то же время, ощущать ее целиком. А эти вздохи? Как она сдерживается, чтобы не стонать? А он все ждет, когда же она не сможет больше держать себя в узде и выдаст какой-нибудь громкий звук. Она застонала и начала сокращаться, а он не смог сдержаться. Да и выскочить тоже не успел. Мортон кончил с той же легкостью, с которой вошел в нее: быстро и без усилий.
Тильда отдышалась и открыла глаза. Странно, но она и не заметила, когда их закрыла.
– Дерьмо, – произнес Мортон и покинул ее тело.
Тильде стало смешно. Нет, ну честно! Момент такого важного откровения, а он произносит банальное: «Дерьмо!» Не мог выдать нечто более нецензурное? Хотя, более нецензурное, скорее всего, обидело бы ее больше. Тильда улыбнулась сама себе. Вот теперь, дорогой Мортон, ты «встрял». Ты вляпался в то самое дерьмо, о котором подумал. И уже не спишешь ничего на алкоголь. Не спишешь и на распущенность, ведь каким бы распущенным ты ни был, поиметь ее вот так внезапно и с последствиями – это о многом говорит.
– В гостевой есть душ. Сам найдешь, – она начала натягивать на себя трусики и велосипедки.
Одной рукой это давалось тяжело.
– Это все, что ты хочешь мне сказать? – злобно произнес он ей на ухо.
– Да ты сам уже все сказал. Помогать придумывать новые эпитеты не стану.
Она высвободилась от его рук, оплетающих ее талию, словно ветви винограда, и пошла в свою комнату.
– Противозачаточное прими! – закричал он во все горло.
– Без тебя знаю! – гаркнула она.
Забравшись на специальное сидение в ванной, Тильда улыбалась. О, да… Что могло бы унизить его больше, чем досадная неприятность в лице Хозяйки Тильды Свен? Да ничто на свете! И теперь она оторвется по полной! Ха! За все годы, за все былое она поиздевается над ним так коварно, насколько сможет! Главное, не пустится во все тяжкие с этим физическим удовольствием… А оно действительно впечатляет!
Размышляя об этом, Тильда совершенно забыла о своем страхе перед ванной. Она позабыла о дискомфорте, который испытывала каждый раз, оказавшись там. О минутах и часах, проведенных на ее дне… Теперь она знает о вещах, о которых здоровые люди и мьеры не задумываются. Как помыться, когда у тебя нет ног и одна рука не слушается. Как забраться в ванную, когда снять протезы и раздеться, как себя вымыть, в конце концов. Ее научили справляться. Показали методики, установили держатели и переносное сидение. И все вроде бы адаптировано под нее, но сама она… Сама она с прискорбием подумала о том, что не адаптирована под это. Жизнь с ограниченными возможностями не для слабаков. Здесь нужна воля, нужен ежедневный труд и усилия над собой. Эта жизнь для тех, кто ценит саму жизнь и свои возможности. Пусть и ограниченные для большинства, но, с другой стороны, безграничные для тех, у кого и этого нет.
В дверь постучали, и Тильда напряглась.
– Тебе помощь нужна? – прозвучал голос Мортона.
– Господи, и как же я без тебя мылась эти два года? – выдала она.
– Грубить не обязательно! – рявкнул он.
– Что ж ты заботливым таким только сейчас стал? Ах да, забыла, я же теперь твоя Хозяйка! О, ну это все меняет!
– Твое глумление не поможет! Прими это как данность!
– Как принял ты? – рассмеялась она.
Мортон умолк.
– О том и речь! – продолжила она. – Завтра все мьеры начнут обсуждать твою личную жизнь! Вот я и посмотрю, как ты это переживешь!
– С улыбкой на лице! – ответил он.
– Спорим, что нет?! – захохотала она.
Мортон ушел, а Тильда еще долго мылась. Он не видел, как она внезапно расплакалась. Мортон не знал, что Тильда Свен придумала всего несколько часов назад. А если бы и узнал, наверняка пришел бы в ужас…
***
Когда она переоделась и вышла из комнаты, обнаружила Мортона на кухне: он сидел за столом и ел бутерброд из ее хлеба и ее колбасы.
– Мне нужны материалы по первым двум эпизодам, – Тильда присела за стол напротив Мортона. – Отчеты экспертов и криминалистов. Важно тщательно отобрать те материалы, с которыми мы пойдем к специалисту из «Кольда».