А затем я побежал перед. Второй «выстрел» одержимого – поспешный, на глазок, без точного прицела – я отклонил в другую сторону и отбил вообще не напрягаясь.
И вот тут, когда я уже ждал третьего выстрела, одержимый меня удивил. Грязный пиджак на плече начал топорщиться и лопнул, а из прорехи стремительно появилась конечность наподобие тонкой паучьей ноги. Для чего – я понял сразу, еще до того, как на конце «ноги» появилась длинная, невидимая для всех, кроме меня эфирная струна. Кажется, репортеру капут.
Одержимые, которые пытались меня разрезать своей «струной», обычно выпускали ее из пальца, иногда из нескольких сразу, но их радиус поражения редко превышал два метра. Затем в центре Зоны мне попался образец, отрастивший себе указательный палец длиной в тридцать сантиметров, и ему удалось меня удивить: выпущенная из этого пальца струна хлестала на добрых три с половиной метра. Если длина струны зависит от длины части тела, из которой выпущена… Думаю, «паучья нога» хлестнет метров на десять, а то и больше.
И когда до одержимого осталось семь метров, я рванулся вперед так быстро, как мог. Взмах «паучьей ноги» молниеносен, но и я тоже быстр. Кацбальгеры полоснули одержимого – один прошел сквозь ребра со странным стеклянным хрустом, второй – через шею и «паучью ногу».
Затем я кубарем вкатился в хранилище, оттолкнулся от противоположной стены и вскочил на ноги, одновременно разворачиваясь.
В этот момент отсеченная голова упала на пол, тело одержимого качнулось и начало падать – а следом за ним в зале начали падать отсеченные спинки стульев и разрезанные надвое столы.
Я посмотрел по сторонам, убедился, что ошарашенные кадеты в порядке, затем встретился взглядом с огромными круглыми глазами германца и объективном его камеры. Живой.
– Ну что, герр рейхсрепортер, снято?
Он, временно лишившись дара речи, только кивнул.
Дальше за дело активно взялся граф Сабуров, а я наблюдал за тем, как он раскручивает шестеренки нашего предприятия, из его особняка, валяясь у телевизора на комфортном диванчике в соседстве с большим подносом вкусняшек, который регулярно наполнялся слугами.
По совету все того же Маттиаса я не принимал участия в пресс-конференциях, чтобы создать образ засекреченного мастера-истребителя, который сидит где-то на секретной базе вдали от шумихи и камер и просто делает свое дело. Этот подход хорошо нам подыграл: мое общение с прессой перед началом зачистки получилось как бы случайным, незапланированным. Поболтал, пока докуривал сигару, просто потому что минутка выдалась.
Видеоматериал произвел эффект бомбы, причем наиболее сильными кадрами оказался материал, отснятый германцем. В то время как расставленные по залу камеры снимали ровно и беспристрастно, у капустника получился очень драматичный видеоряд: дрожащая камера, панический перевод взгляда с меня на монстра и обратно, учащенное дыхание и звуки судорожного сглатывания буквально погружали зрителя в происходящий кошмар, заставляя их чувствовать почти то же самое, что чувствовал прикованный наручником репортер.
Да и сама по себе запись быстрой схватки, занявшей менее десяти секунд, впечатлила всех, включая министра, Скарлетт и прочих деятелей министерства обороны. Вот боец, вышедший против одержимого один на один всего лишь с парой клинков, дважды с молниеносной скоростью отбивает летящие в него стальные пластины, способные пропороть человека насквозь, а затем размазанной полосой проносится мимо монстра, у которого сразу же отваливаются голова и новая конечность. А потом по всему залу начинает сыпаться рассеченная мебель.
Почти сразу же после доклада Скарлетт об успехе министр дал пресс-конференцию, затем был вызван на аудиенцию к королю. В обед газеты уже пестрели заголовками вроде «Человек против монстра – правда или вымысел?» или «Таинственное подразделение С.И.О. – дайте два!», по всем каналам крутили записи боя. Многочисленные аналитики в различных передачах пытались научно или хотя бы гипотетически объяснить то, как человек сумел отбить «снаряды» одержимого и разогнаться до скорости, выходящей за рамки человеческих возможностей, а к вечеру уже мало кто сомневался, что в Сиберии наконец-то появился аналог знаменитых аркадианских эстэошников – пусть с опозданием в сорок лет, зато, видимо, намного круче.
А вечером вернулись министр, Скарлетт и Зарецки, основательно за день уставшие.
– И какие новости? – спросил я.
– Предсказуемые, – ответил граф. – Король был в восторге от моего доклада – ровно до того момента, когда речь зашла о вашем юридическом статусе и о статусе новой организации. Идея с неподконтрольными подразделениями, возглавляемыми военнослужащим потенциально враждебного государства – такое мало кому может понравиться.