Стейки у Арлин получились весьма недурственными. Стейк как стейк – только с необычным утонченным вкусом.
– Неплохо, очень даже неплохо, – сказал я, прожевав кусок. – Уж точно не хуже, чем в ресторане.
– Ну еще бы. Саша, а откуда данные о том, что одержимые любят запах крови?
Я быстро покопался в памяти – и не нашел, на какой источник сослаться. Ладно, выкручусь, но на будущее надо следить за языком.
– Установлено путем наблюдений. Разумеется, эта теория вполне может быть ошибочной. В общем, что я скажу… возможно, тебе стоит сузить тематику дипломной работы и проработать вопросы обнаружения скрывающихся одержимых.
– Этого может оказаться маловато.
Я покачал головой:
– Напротив: возможно, эта работа опередит свое время. Вопрос лишь – на годы или на месяцы. Я ведь говорил – методы культистов развиваются. Одержимый, который пытался спрятаться в картинной галерее, вначале скрывался в подземных коммуникациях. У него было укрытие, одежда, спальник, запас еды, знания. Кто снабдил его всем этим? Полагаю, тот же, кто и призвал. Еще пару лет назад методы культистов были самым низкопробным терроризмом – призвать эфириала в подходящем месте и оставить одержимого там. Кто знает, до чего они додумаются в недалеком будущем? И тема противодействия одержимым, имеющим помощников среди культистов, может оказаться очень актуальной. Из других моментов – предложи усовершенствование патрульных протоколов. Если патрули и посты будут состоять из трех человек, а не двух – вероятность подмены охранников будет сведена практически к нулю: одержимые не любят общество друг друга и редко собираются по двое, а симметрия тела другого одержимого для них особо отвратительна. Еще одно… какой стандартный период радиопереклички?
– Обычно раз в час, – сказала Арлин, накалывая на вилку кусочек стейка.
– Стоило бы сократить до получаса или двадцати минут. Если патруль попадет в руки культистов – уже через полчаса это будут одержимые.
Она посмотрела на меня с сомнением:
– Там один только рунный круг для ритуала чертить надо два часа…
– Его можно принести с собой. На свернутом холсте. Схватили часовых, расстелили холсты – и вуаля.
– А так вообще можно?! – удивилась Арлин.
– Как оказалось – вполне. На то, чтобы провести ритуал, ушло минут пятнадцать. Мы прибыли менее чем через полчаса после того, как культисты схватили жертву, и одержимый к этому времени успел освоиться в теле настолько, что встал и пытался спрятаться. К счастью, ритуал был проведен на пирсе, потому мы отрезали ему пути отхода. Будь это где-то в другом месте – выродок еще мог бы даже побегать от нас… Так что час – достаточный срок, чтобы культисты провели свой ритуал, и к тому времени, как придет время отвечать по рации, одержимый уже будет достаточно владеть речевым аппаратом, чтобы иметь шансы не вызвать подозрения диспетчера. О том, что одержимые знают все, что знала жертва, включая пароли и отзывы, ты, конечно же, в курсе.
И тут зазвонил телефон Арлин. Она взглянула на экран, удивленно приподняла брови и приняла вызов.
– Слушаю? Да-да… Это тебя, – сказала она мне и протянула трубку.
Это оказался не кто иной, как министр, который сильно обеспокоился моим внезапным исчезновением. Он даже обратился к дворцовой охране, а те быстро установили, куда и с кем я ушел.
– Ну что поделать, – сказал я ему, – эти фуршеты и приемы хороши только пока место в желудке есть. А потом душа попросила еще и приятной компании. А что, я там снова для чего-то понадобился?
– Да нет, но не найдя вас, мне многое в голову полезло. Включая мысли о шпионах и диверсантах.
Я ухмыльнулся:
– Странно, а вроде ж вы не из СБ, это им положено всех во всем подозревать…
Когда я отключился и положил телефон на стол, Арлин задумчиво сказала:
– Ты, должно быть, еще и очень важная шишка, раз сам министр с тобой носится, как с расписной торбой?
– Как тебе сказать… Думаю, он хочет въехать в рай на моем горбу.
– Похоже на него.
– И ничего страшного, я его собираюсь использовать строго с той же целью… Правда, наши понимания «рая» отличаются, но в целом нам по пути…
– Интересно, что есть «рай» для тебя?
Я закрыл глаза, и перед моим мысленным взором появились бронемашины. Сотни, тысячи их, идущие со всех сторон, берут Зону в кольцо из стали и брони. Опускаются аппарели, многие тысячи бойцов с «кишкодерами» и пулеметами устремляются вперед, словно живой потоп – единая интернациональная бригада зачистки, самая большая из тех, что были или будут… А следом за ними шагают огнеметные подразделения. И не останется в Зоне больше ничего. Ни камня на камне, ни тоннеля, где могла бы укрыться мерзость, ни единой щели или норы, не залитой очищающим пламенем. Песок превратится в стекло, здания – в пыль, органика – в пепел. И когда Великая Зачистка будет завершена, Зона станет такой же чистой и стерильной, как вода бегущей через нее реки. Навек и вовеки веков, пока кто-то где-то не заметит, наконец, что Мироздание дало сбой, и не разведет соприкасающиеся миры – наш и тот, другой…