Я фыркнул.
– Ну да, конечно. А что будет, если некий платный кандидат решит, что с него хватит этого ада, и скажет «все, я пошел домой»? Я настроен на то, чтобы безжалостно отсеять тех, кто не потянет, даже если в конце я выпущу всего десять великолепных бойцов. Прикажете обучать «платников» в щадящем режиме, чтобы никто из них, не приведи Создательница, не сломался и мы не остались без денег его папаши?!!
Министр вздохнул еще тяжелее.
– Будь все так – не было бы проблемы. Реальность гораздо суровее. Я напомню лишний раз: «платники» не знают о том, что их родители намерены финансировать школу. Это достойные молодые люди, желающие стать кем-то стоящим. Героями нового поколения. Они знают, что им придется очень несладко на пути, который осилят лишь лучшие, и готовы сделать все, что от них зависит. Они знают, что после обучения им придется еще труднее, если это возможно: их ждет встреча с самым страшным и мерзким врагом из возможных. Им нужен лишь шанс. А их родители без их ведома готовы профинансировать все наше начинание, чтобы у их детей такой шанс был.
Я состроил такую скептическую мину, какую смог:
– Угу. Только это немного не так называется. Их родители платят за то, чтобы мы отсеяли лучших и взяли худших. Впрочем, я и так давно знаю, что справедливости не существует.
Граф улыбнулся:
– А как же ваш дядя? Ну или дядя Арклайта, смотря кто вы на самом деле. Очень хороший пример того, что справедливость все-таки есть.
– Отнюдь, – покачал головой я. – Справедливости нет, есть возмездие. И вот возмездие иногда принимают за справедливость.
– Ладно, спорить не будем. Только замечу, что вы снова не правы: родители кандидатов не платят нам за отсев лучших в пользу их детей. Они дают нам деньги на то, чтобы мы смогли обучить не только их детей, но и некоторое число лучших из лучших. Потому что без «платников», как вы их назвали, у нас не будет рекрутов вообще, взгляните уже правде в глаза… Но мы сейчас не о том беседу ведем. Я упоминал про проблемы – а до них-то мы пока и не добрались.
– А что, может быть что-то, еще худшее, нежели стопка откровенно слабых личных дел? – я вложил в эту реплику столько иронии, сколько нашел в себе.
– Увы, да. Для того чтобы наш проект не рухнул после первого же выпуска или еще раньше, необходим ряд условий. Первое – уже упомянутая выживаемость. Она должна быть не ниже, чем у боевых магов. А в идеале стране нужны живые герои, королю – живые соратники. Часть курсантов имеет данные похуже – это все усложняет. Более того – именно этих, которые похуже, терять нельзя, по очевидным причинам.
Мне захотелось взвыть от злости. Огромным волевым усилием я удержался от площадной брани, но чтоб совсем промолчать – увы, на это моего самоконтроля уже не хватило.
– Так вот оно как, по-вашему, «сделать правильно»?! – от избытка эмоций я вскочил с кресла, сжав кулаки. – А по-моему – это та же херня, что и аркадианское СТО! Все те же достойные парни, которые вынуждены погибать вместо дворян, и богатенькие сынки, которые им и в подметки не годятся!!!
– Простите, о чем вы говорите?! – удивился Сабуров. – Я тут вообще никакой связи не вижу!
– Ах, не видите… Ну да. Вы же не слыхали про один секретный параграф устава СТО… Хрен с ним, секрет секретом, присяга присягой – но хранить в тайне то, что я презираю больше всего, не буду. Так вот, знайте, что устав СТО Аркадии предписывает эстэошникам во время спасательных операций жертвовать менее ценными людьми ради спасения более ценных! Более ценные, как вы понимаете, дворяне. И вот теперь вы предлагаете мне заботиться в первую очередь не о лучших, а о тех, кто заведомо хуже, но зато с благородными родителями?! Те же яйца, только в профиль!!! В гробу я видал такие расклады, это понятно?!
И в этот момент я заметил, что министр смотрит на меня как-то странно, да и в кабинете… что-то изменилось. И как только я попытался понять, в чем дело, вещи начали падать обратно. Карандаши, ластики, зажигалка, папье-маше, какая-то брошюрка, мобильный телефон министра – все это разом упало вниз.
И только тогда я понял, что любой предмет, чтобы упасть, вначале должен быть поднят.
– Оно что, само?.. – удивился я.
– Э-э… Ну да, – подтвердил Зарецки. – Во время вашей, м-м-м, гневной тирады вещи вокруг вас начали подниматься.