После того вечера, Себастьян с ней практически не разговаривал. Остальные мужчины, хоть и не избегали, но вели себя сдержанно. Лишь девушки поддерживали с ней непринужденные беседы.
И Лекс.
Александр Бертольт. Вопреки ожиданиям Аэтель, он оказался веселым, интересным парнем. И больше не подначивал ни ее, ни Себастьяна. Кроме девушек, он был единственным кто добродушно относился к ней. И почти все время крутился рядом, занимая девушку во время пути.
Сегодня Аэтель проснулась, когда солнце еще начало вставать, понемногу освещая все вокруг. Горы пропали с горизонта. Ночью они развернулись? Зачем? Разве не в Тельнас они направлялись? Девушка была уверена, что водитель, каким бы опытным ни был, не стал бы ехать по узкому ущелью ночью, рискуя не справиться с управлением. За окном снова простиралась степь.
Остальные пассажиры спали, опустив спинки сидений так, что тело почти лежало — Аэтель в первый день и не знала об этой функции. Без остановки такой дилижанс мог ехать от четырех до шести суток, в зависимости от количества людей и запасов воды, что была в резервуаре под крышей. Потом приходилось эти запасы пополнять на стоянках. Было два водителя, чтоб сменять друг друга и не задерживаться в пути. Сзади, в подголовниках кресел, находились встроенные миникомы — можно было послушать музыку в наушниках или посмотреть фильм. Хотя выбор был не особо большим — можно было посмотреть лишь то, что было заранее загружено. Об этом рассказал ей Лекс. Действительно, удобная мобильная версия. Ей она определенно нравилась. Вот что значит крупный город, где есть все для удобства. Такие дилижансы если и появятся в мелких городах, как Фиреника, то не скоро.
Воспользовавшись уборной и освежившись, девушка вернулась на свое место и задумчиво посмотрела на спящих попутчиков. За прошедшие пять дней пути, она так и не смогла узнать, куда они едут. Похоже, ее предположение оказалось неверным. А остальные эту тему не затрагивали, коротко говоря про «дом». Обе девушки были в похожем положении, что и Аэтель — в Файсоре их ничего не держало, и было, в общем-то, все равно куда идти. Правда, в отличие от Аэтель, они знали обоих ребят, с которыми согласились уехать. Любви между ними не было, как они признались, но все же это лучше, чем работать в городе за копейки на сомнительной работе.
Аэтель же просто притащили с улицы, что до сих пор настораживало. Ведь если предположить, что она не знала Себа и просто проходила мимо, то подобное действие весьма странно. И почему-то девушки тоже говорили, что ребята позвали их «к себе». Не «с нами». Дорика сразу вспоминала слова Лекса, но так и не спросила, что же именно это все означает. То ли побоявшись, что над ней посмеются, то ли что сочтут странной, как в случае со стоянкой.
Она могла спросить у Себастьяна, но он нарочно старался избегать ее присутствия рядом. И, как ни странно, у него это хорошо получалось даже в таком небольшом замкнутом пространстве. Его поведение вообще было странным. После того, как он накормил ее и коротко сказал об особенности транспорта, она с ним не разговаривала, лишь ограничиваясь дежурными репликами. К этому добавлялось, что со временем остальные парни, кроме Лекса, с ней почти перестали разговаривать. Аэтель не понимала почему. Она сомневалась, что могла кого-то обидеть или вызвать неудовольствие за столь короткий срок. И все же, стоило ей проявить интерес и попытаться вывести на разговор кого-то из остальных присутствующих, они почему-то тут же находили кучу дел и быстро сбегали от нее, увлекая за собой и Милену с Рейсой.
Она старалась вести себя вежливо, но чувствовала, что скоро не выдержит и выскажет этим непонятным людям все, что думает по этому поводу.
Не привыкшая к одиночеству, Аэтель чувствовала себя несчастной и одинокой. Этого ли она ожидала?
Слишком сумбурно все сложилось. Неожиданно быстро.
Еще каких-то шесть дней назад Аэтель собиралась осесть в Файсоре и заботиться о тете с дядей. А сейчас их убили, а она осталась одна. И едет неизвестно куда за любимым человеком. У нее даже не было времени оплакать родных!
Если Себастьян прав, и тот разбой совершили ольгердцы, король Габриэль должен закрыть границу. От подобного уже нельзя отводить глаза. Это уже не первое нападение. И если раньше все было похоже на грабителей, хоть потерпевшие и говорили про солдат, в этот раз произошла простая резня. Никто не мог там оказать сопротивления, не осталось ни одного выжившего. Что это, как не объявление войны? Раньше на границе было спокойно. Сама Аэтель не раз видела ольгердских солдат в увольнении, что приходили на выступления цирка. Многих девушек сначала привлекала их форма и они начинали встречаться, а после уезжали на родину уже мужа.
Но последние полгода заставил многих изменить мнение о проживании блиц границ. Как и ее родных. Хоть это не спасло им жизни.
Аэтель устремила взгляд в окно. В поле стали появляться островки одиноких деревьев и кустарников. Странно, но думать о том, что будет дальше, у нее не было желания. Просто хотелось верить, что там, куда они направляются, все будет хорошо. Возможно, это шанс изменить все к лучшему в ее жизни. Как верили в это Милена и Рейса.
Вскоре завозились остальные, просыпаясь.
За пять дней дилижанс еще несколько раз останавливался минут на десять-тридцать, но сегодня будет долгая стоянка, чтобы пополнить запасы воды. Поэтому скоро будет возможность хорошо размяться и подышать воздухом. Аэтель не могла дождаться этой минуты. Многие тоже уже устали сидеть почти все время, хотя перемещаться по салону никто не запрещал, а мужчины иногда ехали и стоя.
Нетерпение чувствовалось со всех сторон.
***
Наконец-то она может размять свои косточки!
Одного хождения по салону под взглядом присутствующих было определенно мало, чтобы ее тело, привыкшее к движению, было удовлетворено. Стоянка почти в три часа! И не где-то в поле, как обычно, а рядом с лесом. Самым настоящим лесом с кустами и деревьями! Поблизости даже было небольшое озеро!
Девушка в нетерпении выскочила из машины, как только открылись двери. Ей было все равно, как она выглядит со стороны — ей хотелось свободы. Свободы от замкнутого пространства, от одних и тех же людей. Свободы ветра и солнца.
Для середины осени стоял на удивление теплый день. Солнце грело теплее прежнего, ярко ослепляя с голубого неба. Не было и намека на дождь, что свойственен в это время в Риорике.
Рейса сообщила, что они собираются устроить пикник, пока пополняются резервуары. Она заверила, что с Миленой справится без нее и разрешила прогуляться, вспомнив, как Аэтель любит природу. Не став спорить, Дорика оглядела присутствующих, отмечая, что почти все начали помогать девушкам. И в эти «все» не входили, конечно же, Себастьян с Максом Освином — именно так звали того русоволосого рослого мужчину, странно посмотревшего на нее в первый день. Он, наверное, был единственным, кто спокойно разговаривал с девушкой и не искал причин, чтобы быстренько смотаться от нее. Но как раз с ним-то она почему-то и не стремилась к разговору.
— Составить компанию? — материализовался рядом Лекс. Да, он тоже не входил в это «все». Странные были какие-то отношения между ними всеми. Иногда Аэтель даже думала, что Освин, Лекс и Себастьян занимали некие немаленькие должности, а остальные были просто подчиненными, которые пытались понять настроение главных и не гневить лишний раз. А эта троица и не стремилась относиться к остальным, как к равным, разговаривая так, словно их нужно слушать и выполнять распоряжения.
— Лучше помоги ребятам, — с улыбкой отозвалась она, уже зная, что ничего подобного он делать не станет.
— Это скучно. К тому же на подхвате у девушек и так трое рабов. Четвертый им не нужен, — с неизменной улыбкой ответил он. Девушка не помнила видела ли вообще его без улыбки.
Они прошлись вдоль берега озера, продолжая перекидываться незначительными шутками. Аэтель было легко с Лексом. Бертольт скрашивал ее одиночество и разгонял тьму в голове легкими шутками. И хоть ему наверняка было интересно узнать откуда она знакома с Себастьяном, но он ни разу не затрагивал этой темы. Вообще, темы прошлого почти не обсуждались. Как и того, куда они едут.