Но Аэтель не стала отвечать. Она отложила книгу и вышла под внимательным взглядом Вираи. Отыскала в аптечке обезболивающее, мазь от ушибов, поставила на поднос тарелку с ужином, стакан воды и вошла в комнату Бенедикта. Остановилась на пороге привыкая к полутьме — тускло горел лишь ночник на тумбочке, шторы были задернуты.
— Зачем ты пришла? — хрипло донеслось с кровати. Девушка несколько раз вздохнула, прежде чем ответить.
— Вирая сказала принести тебе ужин. Заодно осмотреть ушибы.
Она двинулась к кровати, когда услышала:
— Не думал, что ты будешь слушать эту девчонку.
— Я и не слушаю. Просто не могу оставить тебя корчиться от боли.
— Я не корчусь.
— Вирая утверждала обратное. Хочу убедиться, что все в порядке.
— Переживаешь за меня? — чуть улыбнулся довольно мужчина.
— Как и за любого другого. Я уже видела синяк на боку. Он может иметь серьезные последствия, если не осмотреть его внимательно.
Аэтель остановилась рядом с кроватью. Бенедикт взглянул на поднос.
— Я не хочу есть.
Она опустила ношу на тумбочку, посмотрела на него сверху вниз.
— Тебе придется.
И испытала некоторое удовольствие от этих слов, которые часто слышала в свой адрес. Мужчина лишь хмыкнул. Не думает же он, что она начнет его уговаривать?
Аэтель прибавила яркости лампе, от чего мужчина дернулся, прикрывая глаза от света. Зашипел от боли. Не обращая внимания на его недовольное лицо, девушка сдернула тонкое покрывало, желая быстрее покончить с осмотром и уйти. И тут же накрыла обратно. Он был голым. Совсем голым!
Видя ее растерянность и смущение, Бенедикт начал смеяться, но тут же застонал, схватившись за больной бок. От веселья не осталось и следа.
— Уходи.
— Не уйду пока ты не поешь и не выпьешь лекарство.
— Я не буду пить таблетки.
— Настоящий мужчина не боится боли и будет терпеть до последнего? — с издевкой поинтересовалась она. Упрямец!
— Нет. Просто не буду.
— Почему?
— От них я усну. А я не хочу.
— Ты дрался с Лексом. Вирая сказала. — Он лишь кивнул. — Она сказала, что это первый раз, чтоб после спарринга ты пришел таким побитым. Что случилось? Лекс в таком же состоянии?
— О, да-а! — растянул губы в довольной улыбке мужчина. — Макс его отбуксировал домой.
— Ему еще хуже, чем тебе?! — воскликнула девушка.
— Намного.
— Незачем быть таким самодовольным. В этом нет ничего хорошего. — Она шумно вздохнула, уперла руки в бока, слегка покачав головой. К чему это ребячество? — Дай мне осмотреть твои синяки. Нужно убедиться, что нет ничего серьезного.
— Все? — сверкнув своими глазами сапфирами, поинтересовался он. Если б знала, что их с Лексом уже осмотрел врач и отправил отлеживаться на два дня, не предложила бы. И он не стал ни о чем говорить, не желая лишаться ее компании.
— Конечно, — не заметив пляшущих чертиков в его глазах, кивнула девушка. И, не давая ей времени передумать, Бен откинул с себя покрывало, почти так же, как несколько минут назад это сделала девушка. Аэтель ахнула, отвернулась. Мужчина рассмеялся, забыв о ране. Задохнулся от боли, но все равно продолжал уже гаркающим смехом, то и дело морщась.
— Похоже, ты чувствуешь себя лучше, чем я думала, — сердито произнесла она. — И тебе не нужна помощь.
Она развернулась к двери, но мужчина подскочил в постели, чуть не упав, схватил ее за руку, застонав. Пальцы чуть крепче сжали запястье.
— Нет, не уходи. — простонал он. — Мне и правда очень больно.
— Прикройся, пожалуйста, — прошептала она.
— А как же ты меня тогда осмотришь? — вновь шутливые нотки в голосе.
— Если ты продолжишь смущать меня, я уйду. — Твердо предупредила девушка, но так и не обернулась. Он легонько провел пальцами вдоль ее запястья:
— Почему ты смущаешься? — тихо спросил он. — Мы уже видели друг друга без одежды. Раньше тебя это не тревожило.
Аэтель вздрогнула, чувствуя, как тело начинает отзываться на его легкие прикосновения.
— Если не прекратишь, я уйду, Бен.
— Хорошо. — Киневард выпустил ее руку, кровать скрипнула под его весом, зашуршало одеяло. — Все. Надеюсь, так ты смущаться не станешь?
Девушка с опаской оглянулась, вновь ожидая подвоха. Но мужчина сидел, откинувшись на подушки, прикрыв бедра покрывалом. Она молча развернулась, присела рядом на постель. Бен не произнес ни слова, пока девушка внимательно осматривала гематому, осторожно надавливала на живот, приходя к каким-то выводам.
Он рассматривал ее лицо, такие милые чёрточки и линии, приглянувшиеся ему уже давно. Чуть заметные веснушки, брови вразлет. Полноватые губы, что она сейчас слегка покусывала. Эти серьезные серые глаза. Она подняла голову, но встретившись с ним взглядом, отвела глаза. И начала задавать вопросы. Он отвечал однозначно «да — нет», «болит — не болит».
— Похоже, это просто сильный ушиб. На руке рана пройдет быстрее. — Она помолчала, прежде чем сказать, — надеюсь, Макс догадается пригласить врача для Лекса.
Мужчина нахмурился.
— Вообще-то я твой больной. Об Алексе есть кому позаботься.
Аэтель не стала заострять тему.
— Чтобы синяк быстрее прошел, стоит приложить холод. Я принесу.
— А как же еще один синяк?
— Какой?
— На бедре, — он указал на левую ногу, что была скрыта под синей тканью. — Она тоже очень болит. Посмотришь?
Он, не стесняясь, вновь раскрылся. Девушка задержала дыхание, стараясь не вестись на провокации Бенедикта. И мысленно досчитав до пяти, начала осматривать еще одно синеющее пятно, стараясь смотреть только на бедро, а не на то, что рядом с ним.
— Он меня пнул! — с возмущением в голосе произнес мужчина.
— Значит, заслужил!
Она вскочила с кровати, чувствуя себя варёным раком, таким же мокрым и красным.
— Здесь тоже ничего серьезного. Приложишь холод — отек спадет. Завтра можно будет растереть мазью, это поможет тканям регенерироваться.
Бен опять промолчал, что холод уже прикладывал, а про мазь доктор подробно рассказал.
Сейчас девушка была спокойна, не убегала и не выглядела так, словно сейчас расплачется. Прошедший месяц был кошмаром, как дома, так и на службе. Кай любил гонять с дополнительными тренировками пришедших с отпуска — сжигать жирок, что накопился от безделья, как он выражался. Вирая же начала виснуть на нем при каждом удобном случае, чего раньше себе не позволяла. Мужчина списывал это на перемену в их отношениях. Скорее она хотела позлить Аэтель, но Дорика не обращала внимания на эти выходки, оставаясь спокойной. Поэтому Бен не торопился осаждать брюнетку, позволяя ей некоторые вольности.
После их ссоры, Аэтель отдалилась от него. Он замечал, что она избегает его и хотел изменить это. Но у него не оставалось времени даже поговорить с ней, не говоря уже о том, чтоб провести время вместе. Иногда Вирая приходила к нему по ночам, и рассказывала, чем девушки занимались за прошедшие дни. Он мог бы спросить об этом и у Аэтель. Но девушка уже спала, когда он возвращался и Бен не хотел тревожить ее.
Поэтому Киневард даже обрадовался неожиданным выходным, что свалились на него по вине Алекса. И думал, как с пользой провести эти дни, чтоб наладить отношения с девушкой. Он хотел, чтоб Эль приняла свое положение здесь и перестала рваться в Риорику, оставшись с ним. И Бен уже обдумывал как лучше это сделать, когда Аэтель вернулась со льдом, завернутым в полотенце.
— Учитывая, что удар был сильным, болеть будет несколько дней. Тебе лучше поменьше двигаться. — Она осторожно приложила холод к синяку на плече. — Может, все же выпьешь обезболивающее? Сможешь спокойно поспать.
— Если будешь рядом, я и без таблеток спокойно усну.
Даже с такими синяками он продолжал строить из себя Ловеласа! Этого и опасалась девушка, когда узнала, что скоро усиленные тренировки закончатся. Только за вторую половину дня он уже не первый раз провоцирует ее, соблазняет. Что же начнется, когда он чаще будет находиться дома?