— Она была пьяна?
— Я тоже так подумал. Но от нее ничем не пахло. Наркотики я тоже исключаю.
— Может, причина в другом?
— Наверное, я так неотразим? Раз после заявления, что не хочет со мной отношений, она просилась остаться на ночь. Похоже, я зря растрачиваю свою внешность, — совсем не весело засмеялся Себастьян. — Надо было заделаться каким-нибудь Жигало!
Мужчина вновь сделал глоток из бутылки, поставил ее на бедро. Взъерошил другой рукой волосы и откинулся на спинку кресла, запрокинув голову:
— Я ломал голову, думал, как удержать ее, что могу дать ей. А ей ничего от меня не надо. Даже ты в ней ошибся! Помнишь, когда в первый раз ее увидел? Все твои подначки о семье и детях. А я ведь всерьез задумался. С Веленой мы не думали о детях. А тут…
— Я не хотел, чтоб все так обернулось.
— Не бери в голову, — махнул он рукой, не поднимая головы. — Ты совсем не при чем. Это я совершил ошибку, оставшись с цирком. Тогда нужно было просто уйти, пока все спали. Не пойди я на поводу у желания, все сложилось бы по-другому.
— Все мечтают о счастье. В этом нет ничего постыдного.
— Похоже, это не для меня.
— Вирая души в тебе не чает. Может…
— Не стоит, Энвор. — Себастьян выпрямился. — Пусть живет своей жизнью. Узнает мир. Может захочет учиться. Думаю, Леонель возьмет ее под свое крылышко и многому научит.
— Вот уж не сомневаюсь, что научит. Только полезному ли? Ты забываешь, чем она занималась с отцом?
— Сомневаюсь, что она будет учить Цветочек таким вещам. А вот веревки вить из мужиков научит точно.
— Как будто она этого еще не умеет, — усмехнулся мужчина. — Ты многого о ней не знаешь. В любом случае, я буду заботиться о Вир и после свадьбы.
— Думаешь, Леони так быстро сдаст позиции?
— У нее не будет выбора, — весело отозвался Марин. — Я стремлюсь к тому, чтобы подарить ей еще одну маленькую Кори. Тогда не отвертится.
Что-то всколыхнулось в памяти Себастьяна. Какое-то воспоминание? Что-то, что он забыл. Не понял? Легкая тень, не четкий контур. Размытый образ. Мужчина чуть сдвинул брови пытаясь понять, осознать, что это.
Темнота.
Вайерд чуть тряхнул головой, чувствуя, что алкоголь дал в голову. Зря он столько выпил. Это мешает сосредоточиться.
— Значит, уже планируешь свадьбу?
Но Энвор не успел ответить.
Дверь в комнату открылась. И зашел император.
Мужчины вскочили. Марин с Себастьяном отдали честь, встав в стойку.
— Ваше высочество!
— Вольно. Можете сесть. — Но мужчины остались стоять. Император взглянул на стол и бокалы. — Что-то отмечаете?
— Капитан Марин прощается с холостяцкой жизнью.
— Вот как? — его брови чуть взметнулись вверх. — Невеста, я так понимаю — Мак Андерсон?
— Так точно.
— Примите мои поздравления.
— Спасибо, ваше высочество, — чуть смутившись, отозвался Марин.
— Невеста, наверное, счастлива. После стольких лет ожиданий.
— Невеста еще не в курсе. Но я работаю над этим. Она будет счастлива.
Аксён едва заметно улыбнулся. Кивнул.
— Хорошо. — Он посмотрел на Себастьяна. — Командир Вайерд, с этого дня вы можете свободно перемещаться по территории столицы. Но хотелось, чтоб еще ближайшую неделю вы были в доступности двух часов. Касается обоих. После спокойно можете отправляться в отпуск. Но с территории империи ни ногой.
— Да, сир.
Эрг Фот еще раз кивнул, бросил взгляд на стол. И развернулся к выходу.
Себастьян с Энвором незаметно переглянулись. Было странным, что император лично пришел сказать о снятии запрета. Подобное обычно передавалось через посыльных. Но он пришел сам. Он хотел выяснить что-то для себя?
Аксен вдруг остановился.
— Мисс Дорика все же приходила? Это же не ваши? — он кивнул на туфли, что стояли у двери. Девушка забыла их, покидая комнату.
Эгр Фот развернулся к ним.
— Да. Она заходила попрощаться.
— Понятно, — задумчиво произнес он, закинул руки за спину, сцепил пальцы в замок. Прямо посмотрел на брюнета. — Мне интересна истинная причина, Себастьян. Почему один из лучших солдат, всегда точно и в срок выполняющий работу, вдруг нарушает приказ? И слова вроде «жалость» я за ответ не принимаю.
Себастьян опустил взгляд. И вновь разговор возвращается к Аэтель. Почему опять к ней? Казалось, злость только улеглась. Но нет. Стоять прямо уже получалось с трудом. Хотелось рвать и метать. Но срываться при императоре он не имел права.
— Она помогла мне. Я отплатил тем же, — коротко ответил он.
— Этого нет в твоем отчете.
— Это не относилось к работе.
Брови императора поползли вверх.
— Я бы послушал, что за ситуация вдруг случилась, что Стражу понадобилась помощь от хрупкой девушки.
— Нарвался на ядовитое растение. Она лечила меня, когда началась лихорадка.
— Она врач? Я думал, она в цирке выступала.
— Она… травница.
— Насколько я знаю, травников почти не осталось в империи. Медицина справляется быстрее настоев и отваров. И не слишком ли мисс Дорика молода для этого?
— С детства она жила с бабкой. Та ее всему научила.
— Травница, значит, — Аксен задумался, опустив взгляд и потирая подбородок. Посмотрел на Вайерда. — И хорошо во всем этом разбирается?
— Насколько я мог понять, да.
Себастьян настороженно смотрел на мужчину. К чему такой интерес?
Эрг Фот посмотрел на Энвора.
— Капитан Марин, завтра с утра жду вас у себя. Я сообщу время. — Он кивнул мужчинам. — Всего хорошего.
— Что это было, черт возьми? — удивленно пробормотал Энвор, как только дверь за императором закрылась.
— Хотел бы я и сам знать.
========== Глава 42 ==========
Прошло уже больше месяца, как Аэтель поселилась в этом доме недалеко от побережья. Она отчетливо ощущала присутствие прислуги рядом и понимала, что о всех ее действиях будет доложено кому надо. Это нервировало. Но Дорика ничего не могла поделать с этой ситуацией. Они жили в одном доме. И приходилось привыкать.
Мужчина и молодая женщина. Муж и жена. Тецу и Сорико Ву.
Оба были черноволосы и темноглазы. У Тецу более прямой нос и брови, чем у женщины. У Сорико более мягкие черты лица. Мужчина невысок и жилист. Сорико была ростом с Аэтель. По возрасту женщина была старше девушки лет на десять. И даже если не обращать внимания на внешность, акцент с которым супруги говорили, все равно выдавал, что они из другой страны.
Мужчина занимался садом и другой физической работой, помогал иногда жене по дому. Женщина наводила порядок, готовила на всех. И следила за удобством Аэтель.
Первые несколько дней Дорика с ними ругалась, не желая признавать, что она не гостья, а пленница. Но понимала, что от них ничего не зависит. И перестала затрагивать эту тему. Позже Сорико со смешным акцентом просила ее кушать, считая, что Аэтель плохо питается для девушки ее положения, чем может навредить ребеночку. На слезные мольбы женщины, что ее будут ругать и накажут, девушка не реагировала. На убеждение, что много еды ей и не нужно, у Аэтель ушла еще неделя. Сошлись на том, чтобы Сорико говорила в своих отчетах то, что ей захочется. Но иногда женщина все равно бубнила под нос что-то вроде того, что ребенку не хватает питания, поэтому и живот у мамочки еще маленький. Аэтель лишь качала головой. Она чувствовала себя хорошо. Как и ребенок, который начинал проявлять активность — она чувствовала его движения внутри себя.
В канун рождества пришло письмо от императора, что она может провести праздничные дни в компании Мак Андерсон и ее постояльцев. Но Аэтель категорически отказалась. Если она сунется в дом к Леонель, все узнают о ее беременности. К тому же она боялась встретиться там с Себастьяном. Поэтому праздник она провела в дурном настроении, то ругая и проклиная Вайерда и императора, то заливаясь слезами. Своим поведением она очень встревожила Сорико, с которой проводила много времени. И на попытки той узнать, что вдруг случилось, Аэтель лишь накричала на бедняжку, заставив расплакаться. А потом вновь расплакалась сама. И когда к ней пришел Тецу с выговором за обиженную жену, слезы полились еще сильнее, вырывая рыдания из груди. Растерявшись, мужчина покинул гостиную.