Змейка промолчала, не став подбрасывать дров в и без того раскалившуюся добела печь. Несмотря на долгие годы, проведённые наедине с Элином, она всё ещё испытывала проблемы с пониманием человеческих эмоций. Концепции страха, радости или огорчения не были для неё чем-то новым, но полноценно их воспринимать она не могла из-за отсутствия других собеседников помимо самого Элина, малоэмоционального и довольно сложного в плане характера человека. Соответственно, и слова поддержки она находила не так часто, как могла бы.
А Элин тем временем полностью вернул себе самообладание.
– Я и не собираюсь ничего возвращать, Лекси. – Деловые отношения подразумевают отсутствие лишних вопросов, так что Элин решил избрать самый простой путь из всех доступных. – Просто перечисли мне всех тех, с кем из моего круга общения ты знакома, и расскажи, что ты сама о них думаешь.
– Обо всех?.. Ты ведь понимаешь, что это займёт очень много времени?
– А как иначе? – Элин усмехнулся. – Времени у нас предостаточно, ведь впереди вся ночь. Ну, и после я не буду тебя слишком часто беспокоить.
Сопротивлялась Алексия (на которую перерождённый больше не мог смотреть как на ту, которую полюбил) недолго, и уже спустя несколько минут Элин начал как вникать в устройство этой реальности, так и высматривать своё место в ней. И картина, с какой стороны ни посмотри, вырисовывалась скверная.
В целом Китеж был столь же силён, как и прежде, но серьёзно изменилась расстановка сил на политической арене. Так, Гайо Бельфи из протектора превратился в прима-протектора, а места секунда-, терция- и кварта-протекторов заняли главы великих кланов, обладающих наибольшим боевым потенциалом. Сорака Игнис от клана Игнис, Вардок Сонитус от клана Сонитус и Кацелиан Мурум от, соответственно, клана Мурум. Что до Фуга, то этот великий клан ныне великим не был и считался средним. Благо хотя бы глава у него остался тем же: избавиться от Лагеса не смогли даже таинственные силы гримуара.
Но всё это не могло сколь-нибудь сильно повлиять на планы Элина, в отличие от круга его сомнительных знакомств. О какой серьёзности можно говорить, если имя наследника Нойр было овеяно славой неуёмного бабника и ловеласа? Казалось бы, ему не исполнилось и пятнадцати, но, видимо, возраст помехой для заменённого Элина не был. Иначе как объяснить тот факт, что меньше чем за год он очень близко познакомился с таким числом девушек, что перерождённому не удалось даже с первой попытки запомнить все их имена?
Добавить сюда «друзей» и «товарищей», среди которых, впрочем, чудом затесались Мик вместе с Юстианом, и становилось совсем грустно. По меньшей мере первый месяц экс-абсолюту придётся отвлекаться на разрыв связей с «цветами высшего света», а это тоже время.
Впрочем, был в ситуации и один весомый плюс: если блудный сын возьмётся за ум, то, чем бы он ни начал заниматься, Дорш и клан с радостью примут любой его выбор. Лишь бы не очередная погоня за юбками с бутылкой под мышкой…
Долгая просветительская беседа, в ходе которой Алексия не один и не два раза подметила перемены в характере своего формального спутника, продлилась около пяти часов, до половины третьего ночи. И если смертельно уставшая девушка сразу заняла свою половину кровати и уснула, то у традиционно вышедшего в окно Элина сна не было ни в одном глазу.
Мысли, мысли и снова мысли копошились в его голове, сновали средь извилин бесконечным потоком и плели то, что среди людей называют планом.
Новая реальность сильно отличалась от прошлой, но эти отличия не смогли выбить перерождённого из колеи. Он чётко знал, что и как ему нужно делать, чтобы добиться своих целей, и от чего необходимо с самого начала отказаться. Под нож попали всякие личные отношения – раз уж всё так сложилось – и участие в политической жизни клана, где к любвеобильному юнцу всерьёз начнут относиться ещё очень нескоро.
А на первый план вышел целый список задач, среди которых главенствовало самосовершенствование. К каким уловкам ни прибегай, но каналы и резерв нужно развивать, и развивать стремительно. Первые шаги в этом направлении уже были сделаны, на что намекал полный змеиных костей, крови и органов перстень, который, по-хорошему, требовалось разгрузить. Потому-то перерождённый и сновал сейчас по территории клана, наслаждаясь ночной прохладой и идущей с ней рука об руку звенящей тишиной.
Что ни говори, а глубокую ночь Элин любил больше солнечного дня. Ему нравилось ощущение неуловимости и безнаказанности, которые навевала окутывающая его тьма – не таинственная сила тёмных анимусов, но неотвратимое природное явление. Нойр не мог объяснить, чем именно ему импонировал мрак. Быть может, то сказывались гены убийц, или виной всему был его образ жизни, но факт оставался фактом. Ночью анимус чувствовал себя заново рождённым, как бы странно это ни звучало.